Жорж Шарль Дантес: до и после дуэли. Убийца поневоле

Большинство даже самых ярых любителей истории и литературы о Жорже Дантесе знают, пожалуй, только две вещи: Дантес был французом, Дантес смертельно ранил Пушкина. Но биография незадачливого иностранца вовсе не ограничивается этими двумя фактами. Накануне годовщины роковой дуэли, состоявшейся 8-го февраля 1837 года, мы рассказываем, чем еще был «примечателен» этот француз.

Жорж Дантес, фрагмент картины П. Ф. Соколова, 1830-е годы

Француз Жорж Шарль Дантес мечтал о грандиозной карьере в России. Чтобы произвести большее впечатление на высший свет, прибыв в снежный Петербург на службу, Дантес рассказывал небылицы, приписывал себе невообразимые ратные подвиги, да и вообще вёл себя, прямо скажем, не лучшим образом – постоянно нарушал гвардейский устав (за три года службы в полку Дантес получил 44 взыскания из-за недисциплинированности). Правда, если бы не поединок с Пушкиным, некий Жорж Дантес, пожалуй, так бы и остался выдумщиком, подвергавшимся постоянным насмешкам, но судьба рассудила иначе.

Француз не был влюблен в жену Пушкина

Идалия Полетика (художник П. Ф. Соколов)

Принято считать, что француз, служивший в российской гвардии (и мечтавший, кстати, о чине фельдмаршала) был страстно влюблен в юную жену Александра Сергеевича – прекрасную Натали, из-за чего, собственно и случилась пресловутая дуэль, на которой Дантес смертельно ранил поэта. Однако нет никаких реальных зацепок, которые могли бы подтвердить эти подозрения. Более того, на момент конфликта с Пушкиным у Жоржа Дантеса была интрижка с сестрой Натальи – Екатериной, на которой его спешно женили, – то ли чтобы попытаться уберечь две горячие головы от дуэли, то ли по иной причине (некоторые историки считают, что Екатерина Гончарова была близка с Дантесом настолько, что едва не забеременела, и, мол, ложная тревога по этому поводу и стала причиной скоропалительной свадьбы, а заодно и отмены дуэли в первый раз).

Кроме того, судя по историческим исследованиям, некоторое время Жорж отдавал предпочтение совсем другой девушке – Идалии Полетике, дочери графа Строганова. Правда любовная связь, не говоря уже о законных отношениях, была мечтой совершенно нереализуемой: Строганов водил дружбу с самим императором, и роман с Идалией мог стоить Дантесу карьеры.

Есть и другая точка зрения, почему Жорж выбирал для поклонения совершенно недосягаемые объекты любви: чтобы скрыть то, о чем в те далекие от толерантности времена не принято было говорить в приличном обществе.

Дантес (возможно) имел нетрадиционную ориентацию

Барон Геккерен (художник Й. Крихубер)

Настоящее имя нашего антигероя – Жорж Шарль де Геккерн Дантес. Приставку «де Геккерн» Дантес получил уже будучи в России. Пикантная история неожиданной нежной дружбы между молодым поручиком и светским львом бароном Луи фон Геккерном стала источником самых фривольных слухов. Так, к примеру, один из друзей Дантеса, князь Трубецкой, в своих воспоминаниях о нем писал: «За Дантесом водились шалости, но совершенно невинные и свойственные молодежи, кроме одной, о которой мы, впрочем, узнали гораздо позже. Не знаю, как сказать: он ли жил с Геккерном или Геккерн жил с ним… Судя по всему, в сношениях с Геккерном он играл только пассивную роль».

Дело в том, что барон усыновил Жоржа Дантеса, когда тот был уже совершеннолетним (24 года), получив на то согласие его отца и короля Голландии. Фон Геккерн никогда не был женат, детей не имел. С Дантесом он сдружился в начале 1830-х годов, когда молодому человеку насчитывалось чуть более 20 лет. С какой целью барон, которому еще не было 50 лет, усыновил 24-летнего поручика при наличии у того живого отца (и тоже барона, к слову) – окружающим оказалось сложно понять. Сей факт усыновления многие исследователи объясняют как «свойственное всем гомосексуалистам желание быть отцом».

Дантес отважился на поединок с Пушкиным только со второго раза

Жорж Дантес

Связь супруги Пушкина с французом так и осталась недоказанной, да и была, скорее всего, чистой воды выдумкой недоброжелателей поэта. В 1836 году Пушкин получил анонимное письмо с намеком на наличие ветвистых рогов на голове – мол, Натали крутит роман за его спиной не только с гвардейцем иностранного происхождения, но и с самим Николаем I. После долгих разбирательств «наше все» пришел к выводу, что автором письма является приемный отец Дантеса барон Геккерен, а значит, в подлинности изложенных в нем фактов сомневаться не приходится и пора хвататься за оружие.

После того как Пушкин, ведомый слепой ревностью, а главное – жаждой приключений, вызвал Жоржа на дуэль, тот поспешил принять вызов, но впоследствие сделал шаг назад. Барону Гекерну удалось убедить сына в губительности принятого решения для его же карьеры.

Дантес был женат на сестре Натальи Гончаровой

Екатерина Гончарова (художник П. Ф. Соколов)

Как только над любимым «сыночком» нависла угроза быть как минимум уволенным с привлекательной должности, а как максимум – убитым на Черной речке, барон Геккерен поспешил женить Дантеса, и не на ком-нибудь, а на старшей сестре Натали. Екатерина Гончарова на тот момент уже достигла того возраста, который даже в наше время считается для незамужней женщины тревожным – ей было 28 лет. Красотой девица не отличалась, да и от жениха, похоже, в восторге не была. В день венчания весь высший свет Петербурга только и говорил о том, что молодые едва не плакали во время венчания. Впрочем, это не помешало супругам жить в мире и согласии целых семь лет до самой смерти Екатерины в родах в возрасте 34 лет. От этого брака у Жоржа Дантеса осталось четверо детей.

Пушкин не вызывал Дантеса на дуэль повторно

Александр Пушкин (жудожник Орест Кипренский)

Как известно, роковой поединок все-таки состоялся, правда, не 1836-м году, а 1837-м, 8 февраля (по новому календарю). Принято считать, что инициатором дуэли снова стал Пушкин, однако это не совсем так. Несмотря на то, что осенью 1836 года поединка удалось избежать, поэт не унимался. И 7 февраля он отправил в адрес барона Геккерна оскорбительное письмо (оно потом фигурировало на суде), в котором в уничижительной форме отзывался и о нем, и о Жорже. Прошелся Александр Сергеевич в свойственной ему острой манере и по ориентации обоих Геккернов, и о срамных болезнях, которыми, якобы, заражен Жорж. В итоге наш неугомонный поэт добился своего: в тот же день Луи фон Геккерн сообщил Пушкину, что его прежний вызов в силе, и Жорж готов его принять. Это был хитрый ход, который давал Жоржу преимущество: ведь тот, кто вызывает на дуэль, стреляет вторым, если останется жив.

Для Дантеса дуэль с Пушкиным была первой

Дантес, как и всякий другой француз, был человеком в крайней степени осмотрительным и неконфликтным, именно поэтому дуэль с Пушкиным стала для гвардейца первой, чего не скажешь о самом гении русской литературы – всего за свою жизнь Александр Сергеевич четырнадцать раз провоцировал скандал, заканчивавшийся вызовом на поединок, четыре из которых были осуществлены. Последняя дуэль, как мы знаем, закончилась для поэта трагически.

От смертельного ранения Дантеса спасла не пуговица

Картина «Последний выстрел А. С. Пушкина» Адриана Волкова

Пуговица француза по праву считается чуть ли не самой знаменитой в мировой истории, ведь именно благодаря ей, по заверениям романтиков, Дантес остался жив – якобы, пуля, направленная в сердце, пробив руку насквозь, попала в металлическую пуговицу на мундире дуэлянта. Правда такая теория, по мнению историков, не выдерживает никакой критики. Во-первых, саму пуговицу никто никогда не видел. Она не была представлена и на судебном разбирательстве после дуэли. Во-вторых, по свидетельствам очевидцев, выстрел сбил Дантеса с ног, а значит, сила удара была такой, что никакая бы пуговица не спасла молодого человека от ранения. Куда правдоподобнее выглядит версия о том, что гвардеец, боясь дурного исхода событий, надел под шинель одно из пулезащитных приспособлений, которые уже были в обиходе в то время. Утверждается даже, что идею эту подал Жоржу приемный отец, Барон Геккерн.

После Дуэли Дантеса выгнали из России

После злосчастной дуэли отъезд Дантеса во Францию стал лишь одним в череде многочисленных событий, которые повлек за собой поединок. Д’Аршиак, секундант Дантеса был разжалован в рядовые, лишен всех наград и выслан из страны. Секунданта Пушкина помиловали – отчасти по предсмертной просьбе самого поэта. Долги семьи Пушкиных были прощены по потере кормильца. Дантесу правительство тоже настоятельно рекомендовало незамедлительно покинуть Россию, что тот и поспешил сделать, хотя, этот отъезд куда больше напоминал паническое бегство: за четыре дня дуэлянт преодолел более 800 миль (около тысячи километров), что по меркам тех лет казалось задачей почти невыполнимой. Его молодая жена последовала за мужем.

Во Франции Дантес стал сенатором и мэром Сульца

Жорж Шарль Дантес (фрагмент картины Каролюса-Дюрана, 1878 год)

Жорд Шарль Дантес (фотография конца XIX века)

После возвращения на родину Дантес не сидел сложа руки – его карьера стремительно пошла в гору. В 1843 году Дантес был избран членом Генерального совета департамента Верхний Рейн. А позднее стал председателем Генерального совета и мэром Сульца. При этом он много разъезжал по делам государственным за пределами Франции, в том числе, выполняя тайные миссии будущего монарха Луи-Наполеона. По этой же причине судьба свела Дантеса с Николаем I. Российский Император согласился принять убийцу Пушкина только как частное лицо и с длинной оговоркой, запечатленной в исторической депеше 1852 года, в которой Николай I предупреждал, что он «...не может принять его в качестве представителя иностранной державы вследствие решения военного суда, по которому он был удален с императорской службы. Если же он хотел бы явиться как бывший офицер гвардии, осужденный и помилованный, то его величество был бы готов выслушать то, что он желал бы ему сказать от имени главы французской Республики».

Уже в глубокой старости бывший гвардеец признавался: если бы не роковая дуэль с Пушкиным, он наверняка бы так и осел в России, и его жизнь сложилась бы куда менее ярко и удачно.

Дочь Дантеса была ярой пушкинисткой

Дочери Дантеса. Слева направо: Леони, Матильда, Берта (художник Леопольд Фишер, 1843 год)

Дочь Дантеса Леони-Шарлотта была страстно увлечена творчеством Александра Сергеевича. Приближенные к дому Дантесов во Франции даже уверяли, что в комнате у девушки висел большой потрет поэта. Жизнь Шарлотты завершилась в возрасте 48 лет в заведении для умалишенных, куда ее еще в 18-летнем возрасте сдал собственный отец. До конца дней своих Леони-Шарлотта называла отца убийцей (намекая на то, что дуэль между ним и Пушкиным была проведена не по законам чести).

О расчетливом и холодном уме француза вообще ходило много слухов – еще в далеком 1843-м после смерти жены – Екатерины Гончаровой – Дантес до посинения судился с отцом супруги, пытаясь отобрать у него как минимум половину имущества, к тому же ему досталось немалое наследство от почившего батюшки – барона Геккерена. Сам Дантес, распрощавшись со всеми родственниками, дожил до глубокой старости и скончался в достатке и тепле на 84-м году жизни.

Имя Жорж передается в роду Дантесов по наследству

Дантес вовсе не случайно был наречен Жоржем – по семейной традиции это имя всегда присваивалось старшему сыну в семье. Более того, традиция сохраняется до сих пор, даже не смотря на то, что сегодня имя Жорж во Франции считается крайне немодным.

1873 год. В один из морозных мартовских дней в сопровождении жандарма в открытых санях покидал Петербург недавний фаворит Их Величеств Жорж Дантес. Он грезил о подвигах, а стал убийцей, защищая честь и жизнь в честном поединке по законам своего времени - но разве это оправдание?
Имя его стало синонимом цинизма и безразличия: Дантесами будут именовать тех, кто осмелится очернять талант или поднять на него руку…
Но возможно стоит оценить события почти двухсотлетней давности с другой точки зрения? Хотя бы потому, что у Александра Сергеевича Пушкина претензий к Жоржу Дантесу не было, а были претензии, адресованные голландскому послу - барону Геккерну. Собственно его в последний раз Александр Сергеевич Пушкин вызывал на дуэль, но статус посла запрещал барону встать к барьеру.
Вместо него это сделал его приемный сын Жорж Дантес...
Франция знает другого Дантеса, а жители его родного Сульца назвали в его честь улицу и основали музей. Да и давно уже не принадлежащий Дантесам их родовой замок - это история Франции, в которую Жорж Дантес также вписал свою страницу.
«Арийцы по крови, французы по призванию, викинги по духу...» 2
Род Антесов (так первоначально звучала фамилия рода) начал свою историю с острова Готланд, обетованной земли северных воителей.
В начале XVI века Антесы перебрались в Германию, где с 1720 года один из них навеки обосновался в Эльзасе, в маленьком Сульце, в замке с вековой историей.
Замок в Сульце, как и весь Эльзас, до сих пор окутан героическими сказаниями: многострадальная земля на стыке двух цивилизаций - латинской и германской. Тридцатилетняя война уничтожит процветающий край и лишь король Франции Людовик XIV (1638-1715 гг.) возвратит Эльзасу материальное благополучие и религиозные права. За это признательные эльзасцы расплатятся фанатичной преданностью Франции и династии Бурбонов...
Как раз в это время прапрадед Жоржа Дантеса, первый хозяин сульцкого замка, создаст королевскую оружейную мануфактуру, а уже через 10 лет он станет владельцем геральдического щита, а все его потомки будут именоваться Д"Антесами (в русской традиции - Дантесами). Политические взгляды Дантесов не пошатнут ни тюремные застенки времен великих социальных потрясений, ни длительная эмиграция: легитимизм - приверженность династии - стал фамильной чертой рода Дантесов.

Будущий отец Жоржа - Жозеф Конрад - служил офицером в Королевском германском полку, был кавалером ордена Почетного легиона, во время Великой французской революции предпринял героическую попытку спасти Людовика XVI, за что впоследствии получил от Наполеона баронский титул, а в 1809 году женился на представительнице древнего германского рода графине Анне Марие-Луизе де Хатцфельд (Гатцфельд).
Что самое интересное - фон Гатцфельды своими дальними ветвями были связаны с фон Геккернами и что уж совсем удивительно - с Пушкиными и Гончаровыми! Бабушка Жоржа - графиня Е.Ф. Гатцфельд была супругой русского дипломата графа А.С. Мусина-Пушкина. А последний - дальний родственник Н.П. Мусиной-Пушкиной, бабушки Натальи Николаевны...
5 февраля 1812 года в семье барона Жозефа Конрада д’Антеса и его жены Анны Марии-Луизы родился третий ребенок - сын, продолжатель рода, названный по семейной традиции Жоржем.
Жорж Дантес получил прекрасное образование в прославленном лицее «Бурбон» в Париже, и планировал поступить в Пажеский корпус Карла X - закрытый «питомник» вельмож, прямой путь ко двору и политической карьере.
Но ни рекомендации, ни родственные связи не смогли осуществить мечту: мест в Пажеском корпусе не было. Жоржу довелось удовлетвориться военной школой Сен-Сир, бесспорно, привилегированной, но не такой, как Пажеский корпус Карла X...

Ноябрь 1829 года: Жорж Дантес после сдачи вступительных экзаменов был принят четвертым учеником из 180 в военную школу Сен-Сир.
По традиции ежегодно в школе Сен-Сир проходил смотр воспитанников, но в июне 1830 года этому празднеству придавалось особенное значение - на празднике присутствовали члены королевской семьи. Одним из испытаний для воспитанников была стрельба по живой мишени - особый вид входящей тогда в моду голубиной охоты.
Дантес оказался одним из лучших стрелков, за что из рук герцогини Марии Беррийской - вдовствующей невестки короля, матери наследника трона - Жорж получает чеканный кубок и королевский приз. Это означало то, что Жорж Дантес зачислен в состав ее личных пажей!
Но успех этот был недолгим - через месяц король Карл X опубликует манифест: свобода периодической печати отменяется, палата депутатов распускается, избирательные законы недействительны, а в конце июля 1830 года Бурбоны перестали царствовать во Франции...
Королевская семья отправляется в изгнание, Жорж Дантес тайно переписывается с герцогиней Марией Беррийской, затем нелегально едет в Италию, потом в Вандею, где подготавливает восстание и собирает сторонников.
Но Вандейское восстание, поднятое прибывшей в апреле 1832 года во Францию герцогиней Беррийской, терпит поражение: Под Шеном и Пенисьер восставшие были разбиты наголову...
Жорж Дантес сопроводил герцогиню в Нант, а сам отправился в Пруссию, где поступил на военную службу, пользовался покровительством принца Вильгельма Прусского, но получил всего лишь чин унтер-офицера. Посчитав это недостойным человека с его героическим прошлым, Жорж по совету и с рекомендациями принца Вильгельма Прусского отправился в Россию.
Воспитанник Сен-Сира, потомственный легитимист, паж герцогини Марии Каролины Беррийской, верный защитник французской короны, принимавший активное участие в Вандейском восстании и герой битв под Шеном и Пенисьер - этого уже более чем хватило для успешной карьеры при дворе российского царя Николая I. Таким образом чины и почести Жоржу Дантесу в России были обеспечены только лишь его мужеством и отвагой...
Он поступил в гвардию после облегчённого офицерского экзамена (без экзаменов по русской словесности, уставам и военному судопроизводству), а зимой 1834 года был произведен корнетом в Кавалергардский полк Ее Величества и стал телохранителем русской императрицы Александры Федоровны.
«Императрица ко мне по-прежнему добра, - пишет Дантес де Геккерну, - ибо всякий раз, как приглашали из полка трех офицеров, я оказывался в их числе...» 2

Жорж Дантес мечтал дослужиться до фельдмаршала, и, возможно, это ему бы удалось. Чего не бывает в жизни, но…
По пути в Россию, по одной из версий, в гостинице города Любек, Дантес встретился с одним человеком, знакомство и дружба с которым впоследствии сыграли с ним злую шутку. Это был барон Луи Геккерн - министр (посланник) Нидерландского Двора в России и, о чем уже было сказано выше, дальний родственник Жоржа Дантеса.
Барон Луи Борхард де Геккерн был старше Жоржа на двадцать лет, в свое время учился во Франции, а затем служил гардемарином при Наполеоне. После драматического окончания битвы при Ватерлоо де Геккерн вернулся на родину, которая обрела суверенитет, и определился на дипломатическую службу. Секретарь посольства в Стокгольме, а с 1826 года - посол в Петербурге. Быстрая и головокружительная карьера!
Но он был очень одинок, прежде всего из-за того, что еще в молодости, под влиянием кардинала-архиепископа Безансона он принял католичество в то время, как вся его семья была протестантами.
Одиночество, возможно, и сроднило этих людей. Существует версия об их сексуальных отношениях, но она кажется просто бездоказательной... Стилистика писем «отца» и «сына» - дружески-почтительная со стороны Дантеса. А обращения «дорогой друг», «мой драгоценный» и наличие в тексте писем «поцелуев» и признаний в любви, это вероятно, дань эпистолярному жанру, столь популярному в то время.
Эти же приемы употребляют в своей переписке Пушкин, Дельвиг, Пущин, Плетнев... «Мой ангел» - так обращаются они друг к другу.
Жорж Дантес, воспитанный в рыцарских традициях, относился к де Геккерну, как к отцу и другу: «...вы стали для меня провидением! Ибо друг не сделал бы для меня того, что сделали вы, еще меня не зная» 2 .
А вот что пишет в декабре 1833 года отец Жоржа барону Геккерну: «С благодарностью принимаю ваше предложение покрыть первые расходы по его экипировке... У меня шестеро детей; старшая дочь замужем, но вследствие революции муж ее не может содержать семью. Они живут у меня. Второй сын оканчивает учение в Страсбурге, а младшая дочь живет в пансионе, что обходится мне весьма дорого.
Я был вынужден приютить у себя сестру с пятью детьми; она осталась совсем без средств. Карл X выплачивал ей пенсию, которой она лишилась...» 2
Было мнение, что Дантес пользовался деньгами Геккерна, но вопреки этим мнениям, именитый посол состоятельным человеком не был: большого состояния у де Геккерна не было, а посольский оклад его с большим трудом позволял барону участвовать в беззаботной жизни Петербурга. Единственно чем он занимался нелегально – используя дипломатические каналы привозил беспошлинно из Европы пользующиеся спросом товары и продавал их в Петербурге.
Но скорее всего, все было гораздо сложнее и, как всегда, в этом деле присутствовала политика...
Внешняя политика русского царя Николая I не устраивала как Англию, так и Францию. Николай I, по указу которого в кратчайшие сроки объявлялась мобилизация 350-тысячной армии, был уверен в нерушимости соглашений Священного союза (союза России, Пруссии и Австрии, принятого на Венском конгрессе 1815 года еще при русском царе Александре I после того, как был низвергнут император Наполеон I).
Вопреки соседям, которые планировали очередной раздел мира, царь Николай I усердно cохранял незыблемость послевоенных границ.
В 1835 году в Россию, с целью помешать успехам русской политики на Ближнем Востоке, прибыло французское посольство. Англия не осталась в стороне: она отправила в Россию нового посла - лорда Дургама, по мнению Бенкендорфа, «отчаянного либерала и врага всех самодержавных правительств, в особенности же русского» 2 , цель которого состояла в анализе настроений русского общества.
Считается, что если бы в каких-нибудь российских кругах готовилось бы новое «восстание декабристов», правительства Франции и Англии немедленно бы поддержали мятежников...
Не по этим ли вопросам в 1833 году ездил на родину, союзницу Англии, посол Геккерн?
Ведь найти такого резидента, как Жорж Дантес, барон Геккерн не мог и мечтать!
«Молодцы ваши гренадеры королевской армии, - отозвался царь Николай I о защитниках восставшего в июле Парижа. - Я желал бы поставить золотую статую каждому» 2 . И барон де Геккерн прекрасно понимал, какая головокружительная карьера ждет молодого шуана - сторонника монархии.
Но, несмотря ни на что, нидерландский посол барон Луи Борхард де Геккерн проявляет осторожность. «Хоть порой вы и принимали меня ворча, - пишет ему в одном из писем Дантес, - я знал, что вы рады немного поболтать...» 2
В это время они нередко видятся, но живут порознь. К тому же Жорж Дантес так беден, что преимущественно находится дома, а императрица Александра Федоровна финансирует его из «собственной шкатулки»... Изначально барон де Геккерн сделал финансовые вложения только в экипировку Жоржа Дантеса.
И лишь только к весне 1835 года барон де Геккерн убеждается в правильности своих надежд относительно Жоржа, но почти невыполнимо исполнить задуманное: ведь они живут в разных домах и общаются очень редко.
И вот тут-то у барона де Геккерна появляется мысль об «усыновлении»! Барон уезжает «в отпуск» на целый год, а будущий «сын», оставшийся в России, усердно оповещает его обо всем происходящем в своих письмах... Задумано неплохо, правда?
Догадывался ли Жорж Дантес, какую роль он, может быть, играет в мировой политике? Едва ли...
Чистосердечность барона де Геккерна поставила бы бесхитростного Жоржа Дантеса в нелегкую ситуацию. Легитимисты - сторонники Священного союза!
Временами, правда, у «сына» проскакивает полностью понятное недоумение: «...ведь в наше время трудно найти в чужестранце человека, который готов отдать свое имя, свое состояние, а взамен просит лишь дружбы...» 2
Однако Жорж легко находит этому пояснение: «...надо иметь такую благородную душу , как ваша, что бы благо других составило ваше собственное счастье». И к своему родовому девизу «За Бога, короля и даму!» Жорж Дантес добавил еще один: «Быть достойным!», который принадлежал его покровителю…
«Я только что произведен в поручики! Честно говоря, мой дорогой друг, если бы в прошлом году ты поддержал меня, я бы отправился на Кавказ - и на будущий год путешествовал бы с тобой вдобавок еще и с лентой в петлице» 2 .
Но в планы барона Геккерна это не входило, он вдали от России осуществлял свой план: посетил Сульце, где получил от отца Жоржа отказ от отцовских прав, а в Гааге пообщался с королем Вильгельмом I один на один. При усыновлении Жоржа возникли некоторые трудности, ведь по законам Нидерландов усыновить Дантеса де Геккерну было нельзя из-за того, что по закону барону должно быть не менее 50 лет, его будущий «сын» должен быть несовершеннолетним, и они оба должны проживать под одной крышей не менее шести лет...
В своем прошении об усыновлении де Геккерн, указывая свой возраст, который был известен в Голландии, совершенно молчит о возрасте «юного» Дантеса и заявляет, что юный барон жил у него «все то время», пока посол находился в России. При этом абсолютно «забывается», что нидерландский подданный не может по законам страны служить в иностранной армии...
Король Вильгельм I санкционирует усыновление, но оговаривает, что всеми этими правами можно воспользоваться только лишь через год, но кого в России интересуют даты?! И уже в мае 1836 года в полковых списках Жорж Дантес переименовывается в Шарля де Геккерна...
По свидетельствам современников Наталью Николаевну Пушкину Дантес не любил, хотя встречался с ней и в 1834, и в 1835 годах. Вопреки ее ослепительной красоте, Наталья Николаевна не вызывала у него никаких возвышенных чувств.
Но совсем внезапно в феврале 1836 года на барона де Геккерна посыпались следующие признания:
«Я влюблен, как безумный... припомни самое очаровательное создание в Петербурге, и ты сразу поймешь, кто это».
«В последний раз у нас состоялось объяснение... Невозможно вести себя с большим тактом, изяществом и умом, чем она при этом разговоре... А как сказала: «Я люблю вас, как никогда не любила, но не просите большего, чем мое сердце, все остальное мне не принадлежит, а я могу быть счастлива, только исполняя свои обязанности. Пощадите же меня и любите всегда так, как теперь, моя любовь будет вам наградой», - и с этого дня моя любовь к ней стала еще сильнее» 2 .
«...Любить друг друга и не иметь другой возможности признаться в этом, как между двумя ритурнелями контрданса - ужасно...» 2
Однако «самое очаровательное создание Петербурга», как подтверждают многие исследователи и сегодня, находится в это время на шестом месяце беременности! Наталья Николаевна почти не выезжает и давно уже не танцует... (!!?)
«Послезавтра у нас большая карусель, - пишет еще в декабре Александрина Гончарова брату, - молодые люди самые модные и молодые особы самые красивые и очаровательные.
Хочешь знать кто?..
Прежде всего твои две прекрасные сестрицы, потому что третья... кое-как ковыляет» 2 .
Как же так?
Таинственный объект желания Жоржа Дантеса - совсем не первая женщина в жизни кавалергарда. Ведь еще совсем недавно Жорж писал барону де Геккерну, который находился в Сульце: «Скажите брату, пусть покажет вам мое последнее пылкое увлечение, а вы напишите, хорош ли мой вкус...» 2
«Я забывал рассказать о Жюли, а она ведь должна вас интересовать, ибо вы один из давних ее обожателей».
Жюли - ни больше ни меньше как Юлия Павловна Самойлова - муза Карла Брюллова, персонаж многих его картин, в том числе «Последний день Помпеи» и «После бала».
А ведь совсем недавно Дантес расстался с той, какую называл «супругой». Полагают, что под этим именем скрывалась ближайшая подруга императрицы - княгиня Бобринская...
Однако теперь влюбчивый Жорж Дантес утаивает имя дамы, думает, что его чувство «скверное», питает надежду «излечиться» к приезду барона...
Скорее всего барон де Геккерн давным-давно осознал, о ком идет речь...
И совсем не ярости камер-юнкера Александра Сергеевича Пушкина боятся оба, а графа Строганова, одной из самых влиятельных и близких к трону фигур, отца прекрасной Идалии Полетики! Нигде и никогда Дантес не назовет ее имени!
Только раз их отношения, такие скрытые и такие очевидные, окажутся достоянием людей, которые окружали их.
«Идалия приходила вчера на минуту с мужем, - напишет Дантесу его супруга Екатерина де Геккерн, когда его вышлют за пределы России. - Она в отчаянии, что не простилась с тобой... Она не могла утешиться и плакала, как безумная...» 2

И только лишь старинный бокал, дар нидерландского посланника барона де Геккерна, сбережет в семье графа Строганова - отца петербургской красавицы Идалии Полетики - память о тех событиях. А ответное письмо сиятельного графа Строганова: «...когда Ваш сын Жорж узнает, что этот бокал находится у меня, скажите ему, что дядя его, Строганов, сбережет его как память о благородном и лояльном поведении, которым отмечены последние месяцы его пребывания в России» 2 - станет одной из загадок семейного архива Дантесов...
Дискуссии вокруг дуэли Александра Сергеевича Пушкина с Жоржем Дантесом будут длиться нескончаемо. Среди массы гипотез многократно высказывалась и версия о международном заговоре. Писатель Ю.Н. Тынянов, в частности, полагал, что заговор сложился на Венском конгрессе по предложению министра иностранных дел Австрии К. Меттерниха (впоследствии канцлера) и русского царя Александра I. Целью этого заговора было воспрепятствовать революционно-либеральному движению, убирая его вождей и глашатаев - Грибоедова, Полежаева, Лермонтова...
И все таки вообразить себе подобный заговор первых лиц государств сложно, едва ли они видели серьезную опасность в писателях и поэтах.
А что касается Пушкина, то поэт совсем не был вольнодумцем! В основном он разделял взгляды Николая I на внешнюю и внутреннюю политику, но конечно же, не без критики. Свою роль глашатая он изложил еще в 1834 году в «Сказке о золотом петушке»: поэт, по его мнению, - всегда пророк и до того часа, пока политические деятели прислушиваются к голосу поэта, в государстве царят мир и процветание.
Таким образом, именно гражданская позиция Поэта, а не семейная драма лежит в основе конфликта «Пушкин - Геккерн».
Над счастливой петербургской жизнью Геккернов сгустились тучи. Это произошло осенью 1836 года. «Как же это случилось, мой друг, что ты мог говорить о моих домашних делах с Геккерном как с посланником? - напишет будущий король Нидерландов Вильгельм II своему шурину Николаю I. - Он изложил все это в официальной депеше...»
Действительно, нидерландский посланник барон Луи Геккерн, сам того не желая, совершил непростительную ошибку - передал министру иностранных дел Нидерландов содержание своей частной беседы с российским царем Николаем I, в которой что-то рассказал ему «о домашних делах» Вильгельма.
Это письмо сделало свое дело: взаимоотношения с представительством Нидерландов в России стали прохладными. Высочайшие неблаговоления посыпались и на Жоржа Дантеса: поручик, который, по мнению Данзаса, секунданта Александра Сергеевича Пушкина, «пользовался очень хорошей репутацией и заслуживал ее вполне», в короткий срок получает больше служебных взысканий, чем за три предшествующих года... Почему?..
По отзывам же сослужицев Жоржа Дантеса по зачислении в Кавалергардский полк он оказался не только крайне слабым по фронту, но и очень недисциплинированным офицером; таким он был в течение всей своей службы в полку. То он «садится в экипаж» по окончании развода, тогда как «вообще из начальников никто не уезжал», то он на параде, «когда только скомандовано было полку «Вольно», позволил себе курить сигару». На учении «слишком громко поправляет свой взвод», что, однако, не мешает ему самому «терять дистанцию» и до команды «Вольно» сидеть, «совершенно распустившись, на седле»; не говоря уже об отлучках с дежурства, опаздывании на службу и т. п. Число же всех взысканий, которым был подвергнут Жорж Дантес за три года службы в Кавалергардском полку, достигает цифры 44.
«Как иностранец, - говорит князь Трубецкой, - он был пообразованнее нас, пажей, а как француз - остроумен, жив, весел. Он был отличный товарищ... И за ним водились шалости, но совершенно невинные и свойственные молодежи, кроме одной, о которой, впрочем, мы узнали гораздо позднее...» 3
Кстати, после «усыновления», Жоржа Дантеса на балы в Аничков дворец совсем не приглашают. Опять-таки и Александр Сергеевич Пушкин отказал ему от дома.
Что касается Пушкина и Дантеса, то они были знакомы достаточно близко, и симпатизировали друг другу: Александр Сергеевич Пушкин находил Жоржа человеком симпатичным и остроумным и от души смеялся над его каламбурами.
Кавалергард часто бывал в доме Пушкина, где развлекал сестер Гончаровых, а с лета 1836 года они виделись у Карамзиных.
За Натальей Николаевной Гончаровой Жорж, конечно же, ухаживал, как впрочем не обделял вниманием ни ее сестру Екатерину, ни других дам.
Ни Карамзины, ни Тургеневы, ни Пушкины не принадлежали к придворной элите вельмож, которые были приближены к трону, среди каких изначально вращался Жорж Дантес. С недавнего времени Жорж стал посещать Карамзина, где встречался с карамзинской молодежью и талантливыми поэтами, писателями, музыкантами и художниками.
Что же произошло, почему Дантес так изменил круг своего общения? Внезапное усыновление Жоржа Дантеса бароном де Гаккерном также волновало общество, о нем ходили всевозможные слухи и сплетни.
Утверждали даже, что Дантес - внебрачный сын голландского короля!
Видимо, Александра Сергеевича Пушкина также заинтересовал этот вопрос...
В то время Пушкин имел доступ к царской библиотеке, он владел французским, английским и немного немецким языками и, возможно, тогда-то поэт и разобрался, что это усыновление противозаконно, но рационально. Наверняка Александр Сергеевич понял, что цель этого усыновления может быть лишь одна - политическая...
Что же он предпринимает?
Сначала Александр Сергеевич отказывает Дантесу от своего дома, прекращает все отношения с семейством Геккернов, а затем обращается к царю Николаю I: «...считаю своим долгом довести до сведения правительства и общества» 2 .
Эта тайная аудиенция Александра Сергеевича Пушкина и русского царя Николая I произошла 21 ноября 1836 года. К сожалению, о ней известно лишь то, что длилась эта аудиенция более часа, Николай I поблагодарил Пушкина за информацию и взял с него слово ничего не предпринимать.
Сдержать это слово Александр Сергеевич Пушкин не смог...
По мнению других исследователей, в основе дуэли Пушкина и Дантеса стали анонимные письма, в которых утверждалось о связи жены Пушкина с Дантесом.
Первый вызов на дуэль последовал от Пушкина в ноябре 1836 года. Вопреки мнению Дантеса принять его, напуганный посол де Геккерн рассуждает практично: раз дуэли в России официально запрещены, то, даже при благополучном исходе этой дуэли для Жоржа, того ждет повешение, а его, как посланика - высылка из России и конец карьеры.
Поэтому он мчится к Пушкину и умоляет того со слезами на глазах найти решение без кровопролития.
В ответ Пушкин соглашается лишь на двухнедельную отсрочку. Чтобы отменить дуэль совсем де Геккерн решает воспользоваться чувствами Екатерины Гончаровой, которая была влюблена в Жоржа. В катастрофе, которая неминуемо надвигалась, женитьба Жоржа Дантеса на некрасивой, почти тридцатилетней, к тому же, небогатой Екатерине Гончаровой, была спасением...
10 января 1837 года в Исаакиевском соборе по православному обряду и в костеле Св. Екатерины по католическому обряду состоялось венчание барона Георга Карла Геккерна и фрейлины Ее Императорского Величества девицы Екатерины Гончаровой.
После этого венчания де Геккерны старались наладить хорошие отношения с Пушкиным: Жорж приехал со свадебным визитом, но Александр Сергеевич его не принял, Жорж дважды писал Пушкину, но его письма возвратились нераспечатанными.
Александр Сергеевич Пушкин не захотел иметь никаких отношений между их домами. Понять поэта было невозможно...
В своем последнем письме, адресованном барону Луи де Геккерну в конце января 1837 года, Александр Сергеевич, в частности, писал: «...Дуэли мне уже недостаточно, и каков бы ни был ее исход, я не сочту себя достаточно отмщенным ни смертью вашего сына, ни его женитьбой, ни письмом, копию которого сохраню для моего личного употребления.
Я хочу, чтобы вы дали себе труд и сами нашли достаточные основания для того, чтобы побудить меня не плюнуть вам в лицо и чтобы уничтожить самый след этого жалкого дела...» 2
Александр Сергеевич был уверен, что это письмо носит явно оскорбительный характер и приведёт к новой дуэли.
По всей вероятности, Пушкин стремился, чтобы оба Геккерна покинули Россию...
Роковая дуэль состоялась 27 января (8 февраля) 1837 года на окраине Санкт-Петербурга, в районе Чёрной речки близ Комендантской дачи. Это была первая дуэль Жоржа Дантеса (де Геккерна) и тринадцатая для Александра Сергеевича Пушкина (правда, все предыдущие дуэли были бескровными).
По требованию Пушкина условия этой дуэли были смертельными и не оставляли шанса спастись обоим дуэлянтам: они становились на расстоянии двадцати шагов друг от друга, барьер составлял десять шагов, стрелять разрешалось с любого расстояния на пути к барьеру.
Изначально, Дантес, понимая, что отделаться выстрелом в воздух он не сможет, решил стрелять в ногу Пушкина.
По рассказам секунданта Данзаса, не успел он махнуть фуражкой, как Пушкин «в ту же секунду был у барьера». Жорж Дантес же подходил медленно, он успел сделать всего три шага. В это время на лице Пушкина Дантес увидел свой смертный приговор и, чтобы спасти свою жизнь, нажал на курок.
Пушкин сделал еще один шаг ему навстречу... после которого никто никогда в жизни не узнает правды.
В официальном донесении старшего врача полиции Иоделича 28 января (9 февраля) 1837 года о дуэли сказано: «Полициею узнано, что вчера в 5 часу пополудни, за чертою города позади комендантской дачи, происходила дуэль между камер-юнкером Александром Пушкиным и поручиком Кавалергардского ее величества полка Геккерном, первый из них ранен пулею в нижнюю часть брюха, а последний в правую руку навылет и получил контузию в брюхо.
Г-н Пушкин при всех пособиях, оказываемых ему его превосходительством г-м лейб-медиком Арендтом, находится в опасности жизни. О чем вашему превосходительству имею честь донесть.» 1
Александра Сергеевича Пушкина с места дуэли доставили домой, на набережную реки Мойки, дом 12.
Рана оказалась смертельной: поэт прожил всего два дня. Несмотря на старания врачей под руководством Н. Ф. Арендта, Пушкин скончался 29 января (10 февраля) 1837 года в 14:45. В момент его смерти были остановлены часы, которые, являясь реликтом эпохи, хранятся до сих пор, став одним из эпохальных экспонатов музея, созданного в этом доме позднее.
«Смерть отняла у государства, муз и поклонников поэтического таланта величайшего стихотворца России... Супруга его стала предметом внимания некого молодого француза императорской гвардии...» 2 - писала пресса Нидерландов.
27 января (8 февраля) 1837 года поручик Дантес был арестован домашним арестом командиром полка Гринвальдом и через день после дуэли приказом по гвадейскому корпусу был предан суду Конной гвардии.

29 января 1837 года командующий Отдельным Гвардейским Корпусом (в состав Корпуса входил Кавалергардский Ея Величества полк, в котором состоял поручик де Геккерн) генерал-адъютант Карл Бистром, узнав о дуэли, «всеподданейше донес о сем ГОСУДАРЮ ИМПЕРАТОРУ; ЕГО же ВЕЛИЧЕСТВО того ж 29-го числа ВЫСОЧАЙШЕ повелеть соизволил: «судить военным судом как Геккерена и Пушкина, так равно и всех прикосновенных к сему делу, с тем, что ежели между ними окажутся лица иностранные, то неделая им допросов и не включая в сентенцию Суда, представить об них особую записку, с означением токмо меры их прикосновенности.» 1

Военный суд первой инстанции (полковой) приговорил, в предварительном порядке, Геккерна и Данзаса к смертной казни - по законам времён императора Петра I ; по смыслу 139-го воинского артикула (1715 года), погибший на дуэли также подлежал посмертной казни: «Все вызовы, драки и поединки чрез сие наижесточайше запрещаются <…> Кто против сего учинит, оный всеконечно, как вызыватель, так и кто выйдет, имеет быть казнен, а именно повешен, хотя из них кто будет ранен или умерщвлен, или хотя оба не ранены от того отойдут. И ежели случится, что оба или один из них в таком поединке останетца, то их и по смерти за ноги повесить.» 1
Свое мнение высказал командир Кавалергардского полка Р. Е. Гринвальд: «...подсудимый в опровержение взведенного на него Пушкиным подозрения относительно оскорбления чести жены его никаких доказательств к оправданию своему представить не мог, равномерно, за смертью Пушкина, и судом не открыто прямой причины, побудившей Пушкина подозревать бар. де Геккерена в нарушении семейного спокойствия, но из ответов самого подсудимого видно, что он к жене покойного Пушкина прежде, нежели был женихом (ее сестры), посылал довольно часто книги и театральные билеты при коротких записках; в числе оных были такие (как он сознается), коих выражения могли возбудить щекотливость Пушкина как мужа... Последнее сознание поручика бар. де Геккерена есть уже причина, побудившая Пушкина иметь к нему подозрение, и, вероятно, обстоятельство сие заставило Пушкина очернить поручика де Геккерена в письме к отцу его... а вместе с тем и насчет сего последнего прибегнуть к выражению оскорбительных слов».
В заключение Гринвальд предлагал Дантеса, «лишив всех прав российского дворянства, разжаловать в рядовые в дальние гарнизоны». Мотивами к такому смягчению приговора Гринвальд кроме обычных ссылок на монаршее милосердие и молодые лета подсудимого приводил еще и то, что Дантес был «движим чувствами сына защищать честь оскорбленного отца своего» (хотя этому, быть может, сам был причиною) 3 .
Приговор докладывался вверх по начальству; в результате определение Генерал-Аудиториата А. И. Ноинского от 17 марта 1837 года предлагало: Геккерна «лишив чинов и приобретенного им Российского дворянского достоинства, написать в рядовые, с определением на службу по назначению Инспекторского Департамента», в отношении секунданта Пушкина подполковника Данзаса предлагалось, принимая во внимание его боевые заслуги и иные смягчающие вину обстоятельства, ограничиться арестом ещё на 2 месяца (он уже был под арестом), после чего «обратить по прежнему на службу»; «преступный же поступок самого Камерюнкера Пушкина <…> по случаю его смерти предать забвению».
На докладе Ноинского 18 марта того же года была начертана Высочайшая конфирмация:
«Быть по сему, но рядового Геккерена, как не русского подданного, выслать с жандармом заграницу, отобрав офицерские патенты»…
Жорж Дантес возвратился в Сульц без чинов, наград и состояния, под другой фамилией, с беременной русской женой, зятя которой он только что убил на дуэли, его приемный отец был отозван на родину (король Вильгельм II в 1845 году отправит барона Геккерна во главе дипломатической миссии в Вену - на весьма важный пост, который он будет занимать более тридцати лет).

«...Дантес весьма соболезнует о бывшем с ним, но уверяет, что со времени его свадьбы он ни в чем не может себя обвинить» 2 , - так написал русскому царю Николаю I его брат, великий князь Михаил Павлович, после случайной встречи с Жоржем.
Повстречавшийся с Жоржем Дантесом в Баден-Бадене историк А. Карамзин писал своей матери: «...он с жаром оправдывался в моих обвинениях... показал копию страшного пушкинского письма и клялся в совершенной невинности. Более всего отвергал он малейшее отношение к Наталье Николаевне...
Он прибавил, что оправдание может прийти только от г-жи Пушкиной; когда она успокоится, она, может быть, скажет, что я все сделал, чтобы их спасти, и если мне не удалось, то вина была не моя...» 2
О карьере Жорж Дантес больше не мыслил и тихо жил в родовом замке. Екатерина Гончарова родила ему четверых детей (троих дочек и сына) и умерла после родов в 1843 году, на седьмом году замужества.
«Единственную вещь, которую я хочу, чтобы ты знал - это то, что тебя крепко люблю и что в одном тебе все мое счастье!» 2 Барону Жоржу де Геккерну тогда шел 31-й год...
Их единственный сын - Жорж Дантес - участник Мексиканской экспедиции будет награжден Орденом Почетного легиона за подвиг в «деле при Котитлане».
Не желая служить в иностранной армии, а также не желая служить в родной Франции «королю-гражданину» Луи Филиппу, Жорж Дантес выдвигает свою кандидатуру на выборах в палату депутатов от оппозиции и терпит поражение...
В феврале 1848 года, когда до Сульца дошла весть о низвержении короля Луи Филиппа, Жорж Дантес сказал: «Если бы на выборах 1846 года мой мандат призвал меня в Париж, я бы помог совершить революцию!» 2 и тут же пожертвовал в поддержку революции внушительную сумму.
В это же время он был избран в Учредительное собрание. На одном из заседаний, когда вооруженная толпа вламывается в палату, где проходят прения Учредительного собрания, Жорж де Геккерн под дулом пистолета, заслоняет своим телом пристава (существует литография художника Бономе на которой он запечатлел это происшествие).
Император Франции Наполеон III очень высоко оценит выдающиеся таланты Дантеса - Второй империи в то время жизненно необходимо признание европейских монархов – и в 1852 году он отправит Жоржа с тайной миссией ко дворам Вены, Берлина и Петербурга. Дантес с честью выполнил поручение Наполеона III: он добился поддержки от Австрии и Пруссии, а также повстречался с царем Николаем I и, несмотря на то, что он был персона нон грата, русский царь отыскал время для личной встречи в Потсдаме...
Жорж Дантес стал сенатором с приличным содержанием и мэром Сульца.
В 1855 году растроганный барон де Геккерн напишет ему из Вены: «Были три императора и один молодой француз. Могущественный монарх изгнал его из своей страны в самый разгар зимы, в открытых санях, раненного! Два других государя решили отомстить за француза. Один назначил его сенатором в своем государстве, другой - пожаловал ему ленту большого креста!
Вот история бывшего русского солдата, высланного за границу.
Мы отмщены, Жорж!»
Жители Сульца до сих пор помнят Жоржа Дантеса как хорошего градоначальника. Он станет кавалером, а потом и командором ордена Почетного легиона.
Приемный отец, барон Луи де Геккерн, выйдет в отставку и приедет в Сульц. Он будет жить там, окруженный детьми и внуками, до самой смерти в 1884 году.
Жорж Дантес скончался 2 ноября 1895 года в семейном имении Сульц, окружённый детьми и внуками и был похоронен в Сульце рядом с бароном Геккерном.
Один из его внуков - Луи Метман - вспоминал:
«Дед был вполне доволен своей судьбой и впоследствии не раз говорил, что только вынужденному из-за дуэли отъезду из России он обязан своей блестящей политической карьерой, что, не будь этого несчастного поединка, его ждало незавидное будущее командира полка где-нибудь в русской провинции с большой семьёй и недостаточными средствами» 2 ...
Вот такая история...

Источники информации:
1. Википедия
2. Елисеева В. «За Бога, короля и даму!»
3. Кавалергардский полк от Николая I до Николая II (сайт adjudant.ru)

(05.02.1812 года) Франция

Словарь убийц

Жорж-Карл Дантес родился в Комор-Эльзасе в небогатой дворянской семье в 1812 году. Получив первоначальное образование в Эльзасе, Дантес учился затем в Бурбонском лицее в Париже. Школяр он был посредственный, науки изучал плохо, а литературой совершенно не интересовался. Следующая ступень образования Дантеса - Королевское военное училище Сент-Сир. Училища, правда, он не кончил, проучившись лишь 9 месяцев. После июльской революции 1830 года Дантес, не желая служить новому королю Людовику-Филиппу, примкнул к легитимистам (сторонники законного короля, свергнутого Карла X), группировавшимся в Вандее вокруг герцогини Беррийской. Но легитимисты проиграли, и Дантес вернулся в имение отца в Эльзасе, а потом поехал искать счастья в чужой стороне. Поначалу он намеревался поступить на военную службу в Пруссии, но там ему пришлось бы начинать с незначительной должности унтер-офицера, что амбициозного юношу не устраивало. Тогда Дантес взял рекомендательное письмо у принца Вильгельма Прусского, с которым был знаком лично, и отправился в Россию.

Дантес прибыл в Петербург 8 сентября 1833 года. Статный молодой человек высокого роста, он был неглуп и имел врожденную способность нравиться людям с первого взгляда.

Через графиню Фикельмон Дантес познакомился с императрицей Александрой Федоровной, а через художника-баталиста Ладюрнера - с императором Николаем I. Встреча эта произошла в мастерской живописца (многие пушкинисты, правда, сомневаются в этой исторической встрече). Пользуясь случаем, Дантес попросил позволения вступить в русскую армию. Тогда это было в порядке вещей. Многие дворяне искали удачи на военной службе в чужих странах. Государь милостиво согласился, а поскольку к молодому французу благоволила императрица, то он был принят в ее Кавалергардский полк - прямо офицером (корнетом). Принимая во внимание бедность Дантеса, государь (вероятно, опять же по протекции государыни) назначил ему ежегодное негласное пособие.

26 января 1934 года Александр Пушкин записал в дневнике: "Барон д"Антес и маркиз де Пина, два шуана (участники контрреволюционного восстания в Вандее в 1793 г.; позднее так нарицательно называли сторонников монархии Бурбонов во Франции), будут приняты в гвардию прямо офицерами. Гвардия ропщет".

Гвардия пороптала и перестала. Дантес, по привычкам и стилю поведения мало отличавшийся от большинства российских офицеров, легко вошел и в гвардейскую среду, и в петербургское великосветское общество. Незнание русского языка не мешало ему - родным языком российской аристократии был тогда французский.

Познакомившись с нидерландским посланником в Петербурге, бездетным бароном Луи Геккерном, Дантес так очаровал его, что посланник усыновил корнета. Единственным официальным условием усыновления было принятие Дантесом фамилии посланника. Злые языки поговаривали, что любовь богатого старика-барона к юному офицеру была отнюдь не платонической.

В формулярном (послужном) списке Дантеса указано, что он католик, из наук знает географию и математику, владеет немецким и французским языками, за участие в смотрах и учениях получил несколько Высочайших благоволений, к повышению чином и награждению знаком отличия беспорочной службы аттестовался достойным, в слабом отправлении обязанностей по службе не замечен, способностей ума хороших, в нравственности аттестовался хорошим, в хозяйстве тоже хорош.

Со второй половины 1835 года Дантес открыто стал ухаживать за женой Пушкина Натальей Николаевной. Он танцевал с ней на балах, присылал ей книги, театральные билеты с щекотливыми записками. В обществе пошли сплетни. В ноябре 1836 года семь или восемь человек получили анонимные пасквильные письма, оскорбительные для чести Пушкина и его жены. Пушкин вызвал на дуэль Дантеса. К поэту приехал Луи Геккерн и от имени сына принял вызов, однако попросил двухнедельной отсрочки.

Эти две недели напряжение росло чрезвычайно, когда вдруг стало известно о том, что Дантес сделал предложение свояченице Пушкина, сестре Натальи Николаевны - Екатерине Гончаровой. В связи с этим Пушкин отозвал свой вызов на дуэль, но светских отношений с Дантесом не возобновил и вообще отнесся к намерению барона со скепсисом. Тем не менее 10 января 1938 года свадьба Дантеса и Екатерины Гончаровой состоялась.

Почти сразу после женитьбы Дантес возобновил свои настойчивые ухаживания за Натальей Николаевной. При этом они отличались наглостью и пошлостью совершенно в армейском духе, что потом и отметил Пушкин в своем письме-вызове на дуэль. Поведение Дантеса было демонстративным, вероятно, еще и потому, что он хотел отвести от себя подозрения в трусости: дескать, он женился на Екатерине Гончаровой, потому что испугался дуэли с Пушкиным.

Светское общество фактически было на стороне Дантеса: во-первых, он все время поставлял обильную пищу для сплетен и пересудов, что крайне немаловажно при отсутствии радио и телевидения, а, во-вторых, его женитьбу рассматривали как рыцарский поступок влюбленного по отношению к Наталье Николаевне. Однако Дантес вовсе не был романтиком; многие, знавшие его, отмечают, что юный барон отличался прагматизмом. Вероятнее всего, ему было известно, что сам император Николай I в связи с возникшей ситуацией взял с Пушкина слово не драться на дуэли ни под каким предлогом. Это порождало у Дантеса чувство безнаказанности и толкало на еще большую браваду.

Дарья Фикельмон в своем дневнике записала: "...на одном балу он так скомпрометировал госпожу Пушкину своими взглядами и намеками, что все ужаснулись, а решение Пушкина было с тех пор принято окончательно".

Бал, о котором идет речь, состоялся 23 января, а 25-го выведенный из себя Пушкин посылает письмо приемному отцу Дантеса. Резкий и оскорбительный характер письма делал потенциальную дуэль неизбежной. Пушкин, в частности, писал:

"Господин Барон.

Позвольте мне изложить вкратце все случившееся: поведение Вашего сына мне давно известно, и я не мог остаться равнодушным.

Я довольствовался ролью наблюдателя, готовый взяться за дело, когда почту за нужное. Случай, который во всякую другую минуту был бы мне очень неприятным, представился весьма счастливым, чтоб мне разделаться: я получил безымянные письма; я увидел, что настала минута, и я ею воспользовался, остальное Вы знаете: я заставил Вашего сына играть столь жалкую роль, что моя жена, удивленная такою низостью и плоскостью его, не могла воздержаться от смеха, и ощущения, которые она могла бы иметь к этой сильной и высокой страсти, погасли в самом холодном презрении и заслуженном отвращении. Я должен признаться, господин Барон, что поведение Ваше было не совершенно прилично. Вы, представитель Коронованной главы, Вы родительски сводничали Вашему сыну, кажется, что все поведение его (довольно неловкое, впрочем) было Вами руководимо. Это Вы <...> сторожили мою жену во всех углах, чтобы говорить ей о любви Вашего незаконнорожденного или так называемого сына, и, когда больной венерической болезнью он оставался дома, Вы говорили, что он умирал от любви к ней; Вы ей бормотали возвратить мне сына.

Вы согласитесь, Г. Барон, что после всего этого я не могу сносить, чтобы мое семейство имело малейшее сношение с Вашим. <...> Не могу позволить, чтобы сын Ваш после своего отвратительного поведения осмелился бы обращаться к моей жене и, еще менее того, говорил ей казарменные каламбуры и играл роль преданности и несчастной страсти, тогда как он подлец и негодяй.

Я вынужден Вас просить окончить все сии проделки, если Вы хотите избежать новой огласки, пред которой я верно не отступлюсь.

Имею честь быть, Господин Барон, Ваш покорный и послушный слуга

А. Пушкин".

(Письмо приводится в переводе, сделанном для следственной комиссии по делу о дуэли; оригинал написан по-французски)

Во время дуэли, обстоятельства которой широко известны, Пушкин получил тяжелое ранение в брюшную полость и через несколько дней скончался. Дантес же был легко ранен в правую руку ниже локтя и быстро выздоровел.

Согласно законам Российской империи он был судим и разжалован в солдаты. Николай I, однако, порешил, что Дантеса надо просто выслать из России как иностранного подданного. Этим дело и кончилось. Вслед за приемным сыном уехал и Луи Геккерн.

Смерть Пушкина мало что изменила в репутации Дантеса. На его стороне был бомонд, но многие офицеры посчитали, что "французишка" осрамил собой гвардию в целом и полк, к которому был приписан.

Гвардейский офицер Афанасий Синицын вспоминал: "...Я насмотрелся на этого Дантесишку во время военного суда. Страшная французская бульварная сволочь с смазливой только рожицей и с бойким говором. На первый раз он не знал, какой результат будет иметь суд над ним, думал, что его, без церемонии, расстреляют или в тайном каземате засекут казацкими нагайками. Дрянь! Растерялся, бледнел, дрожал. А как проведал через своих друзей, в чем вся суть-то, - о! - тогда поднялся на дыбы, захорохорился, черт был ему не брат, и осмелился даже сказать, что таких версификаторов, каким был Пушкин, в его Париже десятки".

В 1887 году посетивший барона парижский коллекционер-пушкинист А.Ф. Онегин не смог удержаться и спросил Дантеса о дуэли с гением:

Но как же вы решились? Неужели вы не знали?

Ничуть не смутившись, Дантес вызывающе ответил:

А я-то? Он мог меня убить. Ведь я потом был сенатором!

Судя по всему, Дантес и впрямь до конца не понимал, кого он убил. Мало того, он даже был удовлетворен последствиями поединка.

Внук Дантеса Леон Метман вспоминает: "Дед был вполне доволен своей судьбой и впоследствии не раз говорил, что только вынужденному из-за дуэли отъезду из России он обязан своей блестящей политической карьерой, что, не будь этого несчастного поединка, его ждало бы незавидное будущее командира полка где-нибудь в русской провинции с большой семьей и недостаточными средствами".

А карьеру Дантес-Геккерн и впрямь сделал неплохую. Поначалу, в 1845 году, он стал членом Генерального совета департамента Верхнего Рейна, а через три года - депутатом Учредительного собрания Франции по округу Верхний Рейн - Кольмар. Депутатство потребовало переезда в Париж, где барон приобрел особнячок на улице Сен-Жорж.

В столице Дантес быстро "нарабатывает" связи среди влиятельных политиков. В частности, он был секундантом лидера монархистов Тьера на его дуэли с депутатом Биксио. Особняк Дантеса превратился в политический и даже отчасти литературный салон. Политические взгляды барона постепенно стали корректироваться в прагматическую сторону. С угасанием надежды на восстановление монархии Бурбонов Дантес-Геккерн примкнул к сторонникам Луи Бонапарта, внучатого племянника Наполеона I, который 10 декабря 1848 года был избран президентом Франции.

2 декабря 1851 года в стране произошел очередной государственный переворот. Принц-президент Луи Бонапарт (будущий Наполеон III), распустив Законодательное собрание, практически отменил республику. В мае 1852 года, готовя провозглашение империи, президент вспомнил о бароне Дантесе-Геккерне и дал ему деликатное поручение - ознакомить со своими намерениями прусского короля, австрийского императора и... императора России Николая I (!), дабы прозондировать их реакцию. Видимо, будущий император Франции принимал во внимание личное знакомство Дантеса с русским самодержцем.

Николай I согласился принять Дантеса, но только в качестве частного лица, а не официального представителя Луи Бонапарта (поскольку барон был выслан из России как person non grata). Эта встреча состоялась в Потсдаме 10 мая 1852 года.

Русский монарх благосклонно поддержал намерения Луи Бонапарта тоже стать монархом. Вряд ли эта поддержка была следствием красноречия Дантеса, но, поскольку результат был достигнут, принц-президент в награду назначил барона сенатором. Звание сенатора было пожизненным и давало право на весьма приличное содержание из казны - 30 тысяч франков в год (сумму позднее увеличили до 60 тысяч) . Новоиспеченному сенатору исполнилось в тот год всего лишь 40 лет.

На этом Дантес-Геккерн в целом и успокоился. В большую политику больше не лез, видных должностей не получал. Но в общественной жизни все же участвовал, любил выступать в сенате с речами по внешнеполитическим вопросам. Сохранилось свидетельство Проспера Мериме об одном из таких выступлений:

"На трибуну взошел г. Геккерн, тот самый, который убил Пушкина. Это человек атлетического сложения с германским произношением, с видом суровым, но тонким, а в общем, субъект чрезвычайно хитрый. Я не знаю, приготовил ли он свою речь, но он ее превосходно произнес с тем сдержанным возмущением, которое производит впечатление".

В 1860-1880-х годах барон, устав от политики, занялся предпринимательством и достиг неплохих финансовых успехов.

Жена Дантеса-Геккерна, Екатерина Гончарова, умерла в 1848 году, оставив трех дочерей и сына, и барон еще много лет судился с Гончаровыми из-за небольшого ее наследства (что говорит-таки о мелочности "французишки").

Сам Дантес скончался 2 ноября 1895 года, окруженный многочисленными детьми, внуками и правнуками. Среди них не было только одной из дочерей барона - Леонии-Шарлотты. Она умерла раньше отца - в 1888 году. На ее судьбу наложила трагический отпечаток дуэль отца с Пушкиным. Изучив в совершенстве русский язык, Леония-Шарлотта влюбилась в творчество Пушкина, после чего возненавидела отца и, мучимая этой ненавистью, сошла с ума.

И еще одна деталь.

Известно, что после смерти Пушкина Наталья Николаевна дважды выезжала за границу, как тогда было принято, "на воды". В первый из этих выездов ей довелось увидеть убийцу своего мужа. По воспоминаниям сына Дантеса, племянника Натальи Николаевны, это случилось так: "Один раз, здесь, в Париже, мне было 12 лет, я шел с отцом по улице Мира. Вдруг я заметил, что он сильно побледнел, отшатнулся назад и глаза его остановились. Навстречу нам шла стройная блондинка, с начесами a la vierge (как мадонна - франц.). Заметив нас, она тоже на мгновение остановилась, сделала шаг в нашу сторону, но потом обогнула нас и прошла мимо, не взглянув. Отец мой все стоял как вкопанный. Не отдавая себе отчета, с кем он говорит, он обратился ко мне:

Знаешь кто это? Это - Наташа.

Кто такая Наташа? - спросил я.

Но он уже опомнился и пошел вперед.

Твоя тетка, Пушкина, сестра твоей матери..."

До и после дуэли

ОНИ встретились на балу в самом начале 1835 года. Это был один из тех придворных балов в Аничковом дворце, которые терпеть не мог Пушкин. Но деваться ему было некуда: Наталья Николаевна, Мадонна-поэтша, по праву считалась первой красавицей, и, чтобы обеспечить ее постоянное присутствие при дворе, Пушкина спешно пожаловали в камер-юнкеры - низший придворный чин, что в его 35 лет было весьма унизительно. Чувствовал он себя на этих балах прескверно: пышный придворный мундир и нелепая круглая шляпа, а рядом - красавица-жена, выше его на голову…

Гораздо хуже ему пришлось, когда Наталью Николаевну повадился раз за разом ангажировать на танец высоченный красавец-кавалергард в великолепном мундире, с лихо закрученными усами и светлыми, слегка навыкате, глазами. Если бы просто танцевал! Он увивался вокруг Натальи Николаевны, как назойливый комар, то и дело склонялся к ней и что-то шептал, щекоча завитым усом нежную щечку, и заставлял свою даму опускать глаза и краснеть. Почтенные матроны, охочие до сплетен, шушукались, прикрываясь веерами и бросая на Пушкина оскорбительно сочувственные взгляды… Пушкин знал Дантеса как одного из французов-карьеристов, который благодаря поддержке двора, или, точнее сказать, личной симпатии императрицы, попал в гвардию. Хотя, впрочем, Пушкин знал кое-что еще…

Жорж Шарль Дантес, или д’Антес, был старше Натальи Николаевны всего на полгода. Он родился в Эльзасе в небогатой дворянской семье. Учился всегда неважно, но благодаря семейным связям сумел поступить в Королевское военное училище Сен-Сир. Доучиться ему, впрочем, не удалось. Его отец был роялистом, приверженцем Шарля Бурбона, и после переворота 1830 года, когда Бурбона свергли, оказался не у дел. Дантес-младший отправился искать счастья в Россию.

К этому времени в его активе значились: честолюбивые замыслы, привлекательная внешность, умение нравиться людям с первого взгляда и рекомендательное письмо от принца Вильгельма Прусского. В Германии он сильно простудился и слег в маленькой гостинице захолустного немецкого городка. И тут ему страшно повезло: в этом самом городке из-за поломки экипажа остановился обоз барона Геккерна, назначенного посланником Нидерландов в Россию. Прослышав о лежащем в беспамятстве молодом офицере, Геккерн из любопытства заглянул к нему и был буквально сражен красотой несчастного юноши. Он принялся ухаживать за больным, а когда Дантес выздоровел, предложил ему продолжить путь в Россию вместе.

11 октября 1833 года Жорж Шарль Дантес прибыл в Петербург в составе свиты королевского нидерландского посланника барона Луи Геккерна де Беверваард. Геккерн немедленно нанял для своего протеже лучших учителей, ввел его в высший свет и стал хлопотать о назначении Дантеса в гвардию. Вскоре он отправился в Эльзас специально для того, чтобы получить разрешение отца Дантеса на усыновление им, Геккерном, юного Жоржа. Разрешение это он получил, и отныне Дантес официально становился приемным сыном барона, получив право на титул и огромное наследство. Это необходимо было, чтобы соблюсти приличия в свете, где, впрочем, многие знали, что Дантес был любовником и, если можно так выразиться, содержаном Геккерна.

Князь Трубецкой писал: За Дантесом водились шалости, но совершенно невинные и свойственные молодежи, кроме одной, о которой мы, впрочем, узнали гораздо позже. Не знаю, как сказать: он ли жил с Геккерном или Геккерн жил с ним… Судя по всему… в сношениях с Геккерном он играл только пассивную роль. Но вот откуда эти самые сношения, тщательно скрываемые Геккерном, стали известны обществу? Похоже, ответ - в дневниках Пушкина: О том, что Дантес предается содомскому греху, стало известно мне первому, и я с радостью сделал эту новость достоянием общества. Узнал я об этом от девок из борделя, в который он захаживал…

ПУШКИН первым пустил слух о том, что только что зачисленный в гвардию блестящий француз, уже ставший весьма популярным в высшем свете, - гей, живущий на содержании стареющего дипломата. Знал ли об этом сам Дантес? Несомненно, не мог не знать. Не в этом ли причина той настойчивости, с которой он месяц за месяцем пытался скомпрометировать жену Пушкина? Возможно, Дантес хотел таким образом отомстить. И, надо признать, у него это отменно получилось. Как утверждают современники, Дантес действительно был влюблен в Наталью Николаевну. К тому же ухаживать за ней было модно: первая красавица, за которой даже слегка волочился сам император Николай I. Впрочем, Наталья Николаевна принимала его знаки внимания, но и только. Свет был заинтригован, все столичные сплетники с замиранием сердца наблюдали за развитием скандального романа и даже делали ставки: когда же наконец мадам Пушкина уступит Дантесу? Ну а сам Пушкин стал объектом насмешек.

Дантес всячески стремился скомпрометировать Наталью Николаевну. Он делал вид, что все уже произошло. По его просьбе Луи Геккерн, засунув подальше свою ревность, попытался подтолкнуть Наталью Николаевну в объятия своего сына. Встречая ее на светских приемах, он рассказывал ей, что несчастный Дантес совершенно безутешен, и присовокуплял железный, с его точки зрения, аргумент: слухи о романе уже все равно поползли, терять нечего, что ей стоит осчастливить юношу?

Уговоры не принесли результата. И Дантес пошел другим путем. 4 ноября 1836 года городская почта доставила Пушкину и нескольким его друзьям анонимный пасквиль, который присваивал Пушкину«диплом рогоносца. Александр Сергеевич немедленно послал Дантесу вызов на дуэль. Дантес сильно испугался и бросился за помощью к папочке. Луи Геккерн принял вызов вместо сына, но попросил отсрочки, сперва на день, потом на две недели. Через неделю после вызова Жорж Дантес сделал предложение Екатерине Гончаровой - сестре Натальи Николаевны и соответственно свояченице Пушкина. Екатерина давно была влюблена в Дантеса - настолько, что не останавливалась ни перед чем, чтобы быть рядом с ним. Это о ней Андрей Карамзин осторожно и деликатно скажет в письме: Она из сводни превратилась в возлюбленную, а потом и в супругу. Как бы то ни было, коль скоро Дантес стал женихом Екатерины, Пушкин был вынужден отозвать свой вызов. Но, разумеется, он категорически отказался принимать у себя «родственничка».

ДАНТЕС счел, что этот брак полностью его обезопасил, и возобновил настойчивые ухаживания за Натальей Николаевной. Ухаживал он откровенно напоказ, с казарменными комплиментами и какой-то нарочитой наглостью. Ему наверняка было известно, что сам Николай I категорически запретил Пушкину под каким бы то ни было предлогом драться на дуэли. Так что император вовсе не подталкивал поэта к смертельному поединку, как это принято считать, - совсем наоборот. По-видимому, его самого крайне раздражала создавшаяся некрасивая ситуация. Но Дантес, самоуверенный как всегда, продолжал нарываться на неприятности.

Графиня Фикельмон писала в дневнике: …на одном балу он так скомпрометировал госпожу Пушкину своими взглядами и намеками, что все ужаснулись, а решение Пушкина с тех пор было принято окончательно… Прибавим к этому еще кое-что: накануне Идалия Полетика, подруга Натальи Николаевны, пригласила ее в гости. Однако вместо Идалии та обнаружила в гостиной Дантеса, настроенного весьма решительно. Наталья Николаевна прибежала домой в слезах и в истерике рассказала все мужу. Ну а на пресловутом балу 23 января 1837 года Пушкин получил официальный повод вызвать оскорбителя на дуэль. Чтобы Геккерн на этот раз не смог вмешаться, Пушкин послал ему оскорбительное письмо: Вы, представитель Коронованной главы, Вы родительски сводничали Вашему сыну. Это Вы сторожили мою жену во всех углах, чтобы говорить ей о любви Вашего незаконнорожденного или так называемого сына, и, когда, больной венерической болезнью, он оставался дома, Вы говорили, что он умирал от любви к ней… Не могу позволить, чтобы Ваш сын осмелился бы обращаться к моей жене и, еще менее того, говорил ей казарменные каламбуры и играл роль преданности и несчастной страсти, тогда как он подлец и негодяй.

ПОСЛЕ дуэли Дантес был немедленно уволен из гвардии, разжалован в рядовые и выслан из России. Он был страшно напуган - не ждал, что так легко отделается, и отправился за границу так поспешно, что за 4 дня умудрился проделать 800 верст пути. Несколько лет он тихо сидел в своем имении в Эльзасе. Верная Екатерина отправилась в изгнание вместе с мужем. Она родила ему четверых детей и умерла после родов в 1843 году, на седьмом году замужества. А барон Геккерн-Дантес, весьма обеспеченный человек, еще долго потом судился с Гончаровыми из-за ее мизерного наследства… Убедившись, что ему ничего не грозит, Дантес потихоньку занялся политикой, используя связи своего приемного отца. Став депутатом Учредительного собрания, он поставил на партию Луи-Наполеона Бонапарта, внучатого племянника императора Наполеона I, - и выиграл.

В 1848 году Луи Бонапарт стал президентом Франции, а через три года совершил переворот - распустил Законодательное собрание, отменил республику и стал императором Наполеоном III. Своих верных сторонников император наградил - 40-летний Дантес, например, получил звание сенатора, которое давало, ко всему прочему, пожизненное содержание в 30 тысяч франков в год.

Одно время Дантес занимался предпринимательством, причем весьма успешно. Однажды его посетил известный парижский коллекционер-пушкинист, не смог удержаться и спросил: Но дуэль с гением… Как же вы решились? Неужели вы не знали? Дантес искренне возмутился: А я-то? Он мог меня убить! Ведь я потом стал сенатором! Жорж Шарль Дантес умер 2 ноября 1895 года, в возрасте 83 лет, окруженный детьми, внуками и правнуками. Один из внуков Дантеса, Леон Метман, вспоминал: Дед был вполне доволен своей судьбой и впоследствии не раз говорил, что только вынужденному из-за дуэли отъезду из России он обязан своей блестящей политической карьерой, что, не будь этого несчастного поединка, его ждало бы незавидное будущее командира полка где-нибудь в русской провинции с большой семьей и недостаточными средствами.

Пересматривая версии гибели Пушкина, у меня сложилось впечатление, что все они создают взаимосвязанную картину. Интриги переплелись, создав череду роковых обстоятельств. Как говорил друг Пушкина – князь Вяземский - «Пушкин и его жена попали в ужасную западню, их погубили…» .

Граффити в Харькове

«Несчастная смерть Пушкина, окруженная печальною и загадочною обстановкою, породила много толков в петербургском обществе; она сделалась каким-то интернациональным вопросом. Вообще жалели о жертве; но были и такие, которые прибегали к обстоятельствам, облегчающим вину виновника этой смерти, и если не совершенно оправдывали его (или, правильнее, их), то были за них ходатаями. Известно, что тут было замешано и дипломатическое лицо. Тайна безыменных писем, этого пролога трагической катастрофы, еще недостаточно разъяснена. Есть подозрения, почти неопровержимые, но нет положительных юридических улик» - рассуждал Вяземский.

Попробую рассказать по порядку. Пока первая часть истории. Версия светских интриг, бесстыдства, подлости и прочих безобразий.

Связь барона Геккерена и Дантеса

Об очень тесных отношениях солидного барона Геккерена и с молодым офицером Дантесом в свете рассказывали немало. Барон даже усыновил своего близкого друга, сделав наследником своего немалого состояния. В такую внезапную бескорыстность никто не поверил. В порочном высшем свете за подобную связь не преследовали и «от дома не отказывали», но повышенный интерес, хихиканье, сплетни, навязчивость. Дантеса в свете сразу прозвали «женой Геккерена».

Жорж Дантес

«Старик барон Гекерн был известен распутством. Он окружал себя молодыми людьми наглого разврата и охотниками до любовных сплетен и всяческих интриг по этой части» - рассказывал князь Вяземский.

Князь Трубецкой о паре Геккерен-Дантес писал прямо «...за ним [Дантесом] водились шалости, но совершенно невинные и свойственные молодежи, кроме одной, о которой, впрочем, мы узнали гораздо позже. Не знаю, как сказать: он ли жил с Геккерном, или Геккерн жил с ним... ...Судя по всему, ... в сношениях с Геккерном он играл только пассивную роль».

Барон Геккерен

В текстах А.Карамзина тоже сказано без намеков: «Геккерен, будучи умным человеком и утонченнейшим развратником, какие только бывали под солнцем, без труда овладел совершенно телом и душой Дантеса».

Пушкин в личной переписке обсуждал тему отношений Дантеса и его «опекуна», говоря, что они «предаются содомскому греху», а потом Дантес после этих трудов отдыхает в борделях.

Из трогательных писем Геккерена к Дантесу: «...что за дело оставил ты мне в наследство! А все недостаток доверия с твоей стороны. Не скрою от тебя, милый мой, меня огорчило это до глубины души, не думал я, что заслужил от тебя такого отношения».

Чтобы избавиться от навязчивого внимания светских сплетников Геккерен посоветовал Дантесу поухаживать за Натали Пушкиной – первой красавицей. Подобный поступок должен был отвлечь общество от отношений Геккерена и Дантеса. Для острастки Геккерен даже говорил Натали о чувствах своего «сына» к ней.

Об убийстве Пушкина Дантес и Геккерен поначалу не помышляли. Рисковать жизнью на дуэли Дантес не хотел, но вскоре ситуацией воспользовались враги поэта, подогрев ситуацию сплетнями.

«Сухое и почти презрительное обращение в последнее время Пушкина с бароном Гекереном, которого Пушкин не любил и не уважал, не могло не озлобить против него такого человека, каков был Гекерен. Он сделался отъявленным врагом Пушкина и, скрывая это, начал вредить тайно поэту. Будучи совершенно убежден в невозможности помирить Пушкина с Дантесом, чего он даже едва ли и желал, но, относя негодование первого единственно к чрезмерному самолюбию и ревности, мстительный голландец тем не менее продолжал показывать вид, что хлопочет об этом ненавистном Пушкину примирении, понимая очень хорошо, что это дает ему повод безнаказанно и беспрестанно мучить и оскорблять своего врага» - рассказывал друг Пушкина - Данзас.

Оскорбляя за спиной, Геккерен публично показывал намерения Дантеса примириться с Пушкиным, но поэт даже не распечатывал письма врага. Однажды Пушкин попытался отдать Геккерену письмо перемирия, полученное от Дантеса. Геккерен отказался, тогда поэт демонстративно бросил ему это письмо в лицо. Подобная публичная выходка была за гранью этикета. «Пушкин дрался среди белого дня и, так сказать, почти в глазах всех!» - вспоминал Данзас.

Хронист конца начала 20 века Щеголев прямо обвиняет Геккерена и его клан в убийстве Пушкина «Они [враги Пушкина] примыкают к патологическому на сексуальной почве коллективу, группировавшемуся вокруг Геккерена. Спаянные общими эротическими вкусами, общими эротическими забавами, связанные "нежными узами" взаимной мужской влюбленности, молодые люди - все высокой аристократической марки - легко и беспечно составили злой умысел на жизнь Пушкина».

Анонимный пасквиль – злая шутка

В ноябре 1836 году Пушкин и его друзья получили анонимный пасквиль, в котором поэт был назван «рогоносцем». Пушкин логично предположил, что виной всему интриги барона Геккерена, и оскорбление нанесено именно им. Поэт послал вызов на дуэль Дантесу, хотя, как отмечали товарищи Пушкина – если пасквиль написал Геккерен, стреляться на дуэли должен он.

Геккерен, испуганный таким поворотом событий, добился отсрочки дуэли на две недели.

По рассказу Константина Данзаса, секунданта Пушкина: «Автором этих записок, по сходству почерка, Пушкин подозревал барона Гекерена, отца, и даже писал об этом графу Бенкендорфу. После смерти Пушкина многие в этом подозревали князя Гагарина; теперь же подозрение это осталось за жившим тогда вместе с ним князем Петром Владимировичем Долгоруковым.
Надо думать, что отказ Дантесу от дома не прекратил гнусней интриги. Оскорбительные слухи и записки продолжали раздражать Пушкина и вынудили его наконец покончить с тем, кто был видимым поводом всего этого. Он послал Дантесу вызов через офицера генерального штаба Клементия Осиповича Россета. Дантес, приняв вызов Пушкина, просил на две недели отсрочки».

Светский салон эпохи

В наши дни экспертиза установила, что пасквиль писал не Геккерен. Текст написан не иностранцем, и виной всему местные интриганы.

Текст пасквиля:
«Кавалеры первой степени, командоры и кавалеры светлейшего ордена рогоносцев, собравшись в Великом Капитуле под председательством достопочтенного великого магистра ордена, его превосходительства Д.Л.Нарышкина, единогласно избрали г-на Александра Пушкина коадъютором великого магистра ордена рогоносцев и историографом ордена. Непременный секретарь граф И.Борх»

Предательство Гончаровых

Есть распространенная версия, что накануне дуэли семья Гончаровых была на стороне Дантеса. Многие современники это подтверждают. Старшая сестра Натали - Екатерина обратила внимание на красивого офицера Дантеса, наследника состояния Геккерена. Семья Гончаровых поддерживала идею барышни заполучить такого мужа. Они решили воспользоваться ситуацией.

Стараниями друзей Пушкина скандал, вызванный пасквилем, удалось замять. В дело вмешался сам государь император Николай I, который велел Дантесу жениться на Екатерине Гончаровой – сестре Натали. «…А Дантесу было приказано жениться на старшей сестре Наталии Пушкиной, довольно заурядной особе» - вспоминала дочь императора Ольга.

Екатерина Гончарова, сестра Натали

Как писал князь Вяземский, чтобы привлечь внимание Дантеса, Екатерина поначалу помогала ему видеться с сестрой - «Влюбленная в Гекерна высокая, рослая старшая сестра Екатерина Николаевна Гончарова нарочно устраивала свидания Натальи Николаевны с Гекерном, чтобы только повидать предмет своей тайной страсти. Наряды и выезды поглощали все время...»

Ревнивый старый барон ворчал, что Дантес этим браком «закабалил себя на всю жизнь», но возражать воле государя не посмел. Больше обозлившись, Геккерен продолжил распускать о Пушкине неприятные слухи.

«Со свояченицей своей во все это время Пушкин был мил и любезен по-прежнему и даже весело подшучивал над нею по случаю свадьбы с Дантесом» - рассказывал Данзас.
«Ma belle-soeur ne sait pas maintenant de quelle nation elle sera: Russe, Française ou Hollandaise?!
(Моя свояченица не знает теперь, какой национальности она будет: русской, французской или голландской?)» - говорил поэт.

Сестры Гончаровы - Натали, Екатерина и Александра

Перемирие оказалось недолгим. Пушкин отказывался бывать у своих новоявленных родственников, и в своем доме их тоже не ждал. «Дантес приезжал к Пушкину с свадебным визитом; но Пушкин его не принял. Вслед за этим визитом, который Дантес сделал Пушкину, вероятно, по совету Гекерена, Пушкин получил второе письмо от Дантеса. Это письмо Пушкин, не распечатывая, положил в карман и поехал к бывшей тогда фрейлине г-же Загряжской, с которой был в родстве. Пушкин через нее хотел возвратить письмо Дантесу; но, встретясь у ней с бароном Гекереном, он подошел к тому и, вынув письмо из кармана, просил барона возвратить его тому, кто писал его, прибавив, что не только читать писем Дантеса, но даже и имени его он слышать не хочет» - вспоминал Данзас.

Как уже было сказано, Пушкин даже не вскрывал письма, отправленные ему новоявленным родственником.
«Таких писем Пушкин получил два 4, одно еще до обеда, бывшего у графа Строганова, на которое и отвечал за этим обедом барону Гекерену на словах то, что мы сказали уже выше, то есть что он не желает возобновлять с Дантесом никаких отношений».

Екатерина в интригах сразу приняла сторону Дантеса, в день дуэли она даже не предупредила Натали, которая могла бы остановить мужа. После смерти Пушкина, прощаясь с сестрой, Екатерина осмелилась сказать, что всё прощает ей и Пушкину. В ответ тётка Загряжская резко высказала племяннице свое мнение о подобном «прощении», эти слова заставили Екатерину разрыдаться.

О нелицеприятной роли Екатерины Гончаровой пишет Александр Карамзин, также утверждая, что Дантес заметив интерес Екатерины к своей персоне, сделал ее шпионом в доме Пушкиных задолго до свадьбы: «…та, которая так долго играла роль сводницы (фр. entremetteuse), стала, в свою очередь, возлюбленной, а затем и супругой. Конечно, она от этого выиграла, потому-то она - единственная, кто торжествует до сего времени, и так поглупела от счастья, что, погубив репутацию, а может быть, и душу своей сестры, госпожи Пушкиной, и вызвав смерть её мужа, она в день отъезда последней послала сказать ей, что готова забыть прошлое и всё ей простить!!!»

«Одна из сестёр госпожи Пушкиной, к несчастью, влюбилась в него [Дантеса], и быть может, увлечённая своей любовью, забыла обо всём том, что могло из-за этого произойти для её сестры; эта молодая особа учащала возможности встреч с Дантесом; наконец, все мы видели, как росла и усиливалась эта гибельная гроза!» - писала светская сплетница Долли Фикельмон.

Богатство и семейная жизнь не принесли Екатерине счастья. Геккерен оказался прижимист на содержание семейства Дантеса, и ей пришлось просить денег у братьев Гончаровых. Отношения с Натали оставались прохладными по понятным причинам. С Дантесом Екатерина прожила пять лет, она умерла от послеродовой болезни. У них было четверо детей - три дочери и сын.

Жорж Дантес-Геккерен, мэр города Сульца.

Дантес сделал успешную политическую карьеру во Франции, его успех омрачило безумие дочери, которая стала страстной поклонницей Пушкина и возненавидела отца. «Комната ее была обращена в молельню. Перед аналоем висел большой портрет Пушкина, на стенах были другие его портреты. Дочь Дантеса молилась перед портретом своего дяди, в которого была влюблена. С отцом она не говорила после одной семейной сцены, когда назвала его убийцей Пушкина».

Легкомыслие Натали?

О том, что Натали «была невинна» говорили все друзья Пушкина, хотя корили ее, что она не пресекала знаки внимания Дантеса и выслушивала его непристойные комплименты.

Светские манеры привели к неприятным последствиям. Княгиня Вяземская пересказывала историю, которую ей поведала Натали, как однажды в гостях «…когда она осталась с глазу на глаз с Дантесом, тот вынул пистолет и грозил застрелиться, если она не отдаст ему себя. Пушкина не знала, куда ей деваться от его настояний; она ломала себе руки и стала говорить как можно громче. По счастью, ничего не подозревавшая дочь хозяйки дома явилась в комнату, гостья бросилась к ней».

Натали не верила, что дуэль случится. Предполагала, что вспыльчивый супруг вскоре успокоится и забудет.
По записям хрониста Бартенева, записавшего свидетельства князей Вяземских - «Пушкин не скрывал от жены, что будет драться. Он спрашивал ее, по ком она будет плакать. «По том, - отвечала Наталья Николаевна, - кто будет убит». Такой ответ бесил его: он требовал от нее страсти, а она не думала скрывать, что ей приятно видеть, как в нее влюблен красивый и живой француз. «Я готова отдать голову на отсечение, - говорит княгиня Вяземская, - что все тем и ограничивалось и что Пушкина была невинна».

Интриги высшего общества

По воспоминаниям современников, светское общество разделилось на два враждебных лагеря. Одни были на стороне Пушкина, другие на стороне Геккерена и Дантеса.

Как вспоминал Данзас:
«После этой истории Гекерен решительно ополчился против Пушкина и в петербургском обществе образовались две партии: одна за Пушкина, другая - за Дантеса и Гекерена. Партии эти, действуя враждебно друг против друга, одинаково преследовали поэта, не давая ему покоя…

… Борьба этих партий заключалась в том, что в то время как друзья Пушкина и все общество, бывшее на его стороне, старались всячески опровергать и отклонять от него все распускаемые врагами поэта оскорбительные слухи, отводить его от встреч с Гекереном и Дантесом, противная сторона, наоборот, усиливалась их сводить вместе, для чего нарочно устраивали балы и вечера, где жена Пушкина, вдруг неожиданно, встречала Дантеса».

В этой истории былые друзья переходили на сторону врагов. Одним из ярких примеров стала Идалия Полетика – кузина Натали.

«…она была известна в обществе как очень умная женщина, но с очень злым языком, в противоположность своему мужу, которого называли „божьей коровкой“. Она олицетворяла тип обаятельной женщины не столько миловидностью лица, как складом блестящего ума, весёлостью и живостью характера, доставлявшего ей всюду постоянный, несомненный успех».

Поначалу у Идалии сложились дружелюбные отношения с Пушкиным.
«…Полетике скажи, что за её поцелуем явлюсь лично, а что-де на почте не принимают» - шутливо говорил он другу.

Внезапно светская красавица переменила свое отношение к поэту, встав на сторону интриганов. Говорили, что она принимала участие в составлении анонимного пасквиля. Причины такой перемены неизвестны.

Идалия Полетика - друг ставший врагом

Говорили, что когда спустя годы после дуэли, недалеко от дома Идалии в Одессе решили поставить памятник Пушкину, она возмутилась и сказала, что это её «глубоко оскорбляет и она намерена поехать и плюнуть на того, кто был «изверг».

Интриги Полетики сыграли свою роль, однажды «…мадам Полетика, по настоянию Дантеса-Геккерна, пригласила Пушкину к себе, а сама уехала из дому…» - вспоминала княгиня Вяземская.

Это «свидание» стало последней каплей терпения Пушкина, дуэль была неизбежна. «Поэт - невольник чести» решил положить конец этому затянувшемуся спектаклю.

Натали в траурном платье

«Зная, как все эти обстоятельства были неприятны для мужа, Наталья Николаевна предлагала ему уехать с нею на время куда-нибудь из Петербурга; но Пушкин, потеряв всякое терпение, решился кончить это иначе. Он написал барону Гекерену в весьма сильных выражениях известное письмо, которое и было окончательной причиной роковой дуэли нашего поэта» - по рассказу Данзаса.

Текст письма Пушкина барону Геккерену, отправленного перед дуэлью

Барон!
Позвольте мне подвести итог тому, что произошло недавно. Поведение вашего сына было мне известно давно и не могло быть для меня безразличным. Я довольствовался ролью наблюдателя, готовый вмешаться, когда сочту это своевременным. Случай, который во всякое другое время был бы мне крайне неприятен, весьма кстати вывел меня из затруднения: я получил анонимные письма. Я увидел, что время пришло, и воспользовался этим. Остальное вы знаете: я заставил вашего сына играть роль столь жалкую, что моя жена, удивленная такой трусостью и пошлостью, не могла удержаться от смеха, и то чувство, которое, быть может и вызывала в ней эта великая и возвышенная страсть, угасло в презрении самом спокойном и отвращении вполне заслуженном.

Я вынужден признать, барон, что ваша собственная роль была не совсем прилична. Вы, представитель коронованной особы, вы отечески сводничали вашему сыну. По-видимому, всем его поведением (впрочем, в достаточной степени неловким) руководили вы. Это вы, вероятно, диктовали ему пошлости, которые он отпускал, и глупости, которые он осмеливался писать. Подобно бесстыжей старухе, вы подстерегали мою жену по всем углам, чтобы говорить ей о любви вашего незаконнорожденного или так называемого сына; а когда, заболев сифилисом, он должен был сидеть дома, вы говорили, что он умирает от любви к ней; вы бормотали ей: верните мне моего сына.

Вы хорошо понимаете, барон, что после всего этого я не могу терпеть, чтобы моя семья имела какие бы то ни было сношения с вашей. Только на этом условии согласился я не давать хода этому грязному делу и не обесчестить вас в глазах дворов нашего и вашего, к чему я имел и возможность, и намерение. Я не желаю, чтобы моя жена выслушивала впредь ваши отеческие увещания. Я не могу позволить, чтобы ваш сын, после своего мерзкого поведения, смел разговаривать с моей женой и ещё того менее - чтобы он отпускал ей казарменные каламбуры и разыгрывал преданность и несчастную любовь, тогда как он просто трус и подлец. Итак, я вынужден обратиться к вам, чтобы просить вас положить конец всем этим проискам, если вы хотите избежать нового скандала, перед которым, конечно, я не остановлюсь.

Имею честь быть, барон, вашим нижайшим и покорнейшим слугою.
26 января 1837 г. Александр Пушкин

На смерть поэта Михаил Лермонтов написал свои знаменитые строки против высшего общества "Погиб поэт, невольник чести, пал оклеветанный молвой..." Через четыре года Лермонтов повторил судьбу Пушкина…

Как заметил князь Вяземский: «одно время с выпискою из письма Жуковского дошло до меня известие о смерти Лермонтова. Какая противоположность в этих участях. Тут есть, однако, какой-то отпечаток провидения. Сравните, из каких стихий образовалась жизнь и поэзия того и другого, и тогда конец их покажется натуральным последствием и заключением. Карамзин и Жуковский: в последнем отразилась жизнь первого, равно как в Лермонтове отразился Пушкин. Это может подать повод ко многим размышлениям. Я говорю, что в нашу поэзию стреляют удачнее, чем в Лудвига Филиппа: во второй раз, что не дают промаха».

Далее в продолжении версии о месте масонского ордена и кознях спецслужбы Бенкендорфа.
Возможно, светские сплетники и бесстыдники всего лишь пешки в другой игре.

Без малого двести лет прошло с последний дуэли Пушкина, а споры историков и литературоведов до сих пор не утихают: кто на самом деле был убийцей поэта и имеет ли отношение к его смерти Дантес? Пришло время в этом разобраться.

Официальная версия

Каждый школьник без тени сомнения ответит, что Пушкина убил Дантес. Формально это действительно так, с фактами не поспоришь: причиной смерти поэта стала большая потеря крови из-за ранения от пули, выпущенной Дантесом. Александр Сергеевич после дуэли прожил еще два дня, однако, в силу несовершенства медицины того времени, не смог оправиться и скончался 29 января (по старому стилю) 1837 года.

Была ли смерть поэта случайным следствием его ревностной и вспыльчивой натуры, или это тщательно спланированное убийство? И казалось бы, кого винить в этом винить, если не прямого исполнителя? Некоторые пушкинисты сейчас приходят к выводу, что за спиной Дантеса стоял довольно известный и влиятельный организатор. И именно из-за «влиятельности» о его причастности стало можно говорить вслух почти что через 200 лет после совершенного убийства.

Дантес любовник?

Многие пушкинисты признают, что роль Дантеса в разыгравшейся семейной драме Пушкиных слишком преувеличена. На самом деле он был всего лишь пешкой, прикрывавшей собой короля. Причем в прямом смысле этого слова. Итак, анализ многих фактов и документальных источников дает право полагать, что Гончарова изменяла мужу не со смазливым офицеришкой Дантесом, а с самим Государем императором.

В светском обществе Петербурга о красоте Натальи Гончаровой ходили слухи еще до ее замужества. Когда же после свадьбы Пушкин вместе с красавицей женой поселился в Царском Селе, своим вниманием их почтила царская чета. На тот момент в 1831 году в Петербурге господствовала холера, и весь императорский двор временно пребывал в Царском селе. А Николай Павлович уже видел Гончарову на московских балах, однако не был с ней знаком.

Тут следует пролить свет на некоторые истины, которые сегодня большинство наших современников может не знать. Николай Павлович (Николай I) был падок на хорошеньких фрейлин. На тот момент, пожалуй, не было ни одной такой из них, кто бы осмелился отказать царю в уединенной встрече. Напротив, это считалось особой честью. И даже наличие живого мужа не считалось тому помехой.

Доходило до абсурдного: сами мужья в надежде получить продвижение по службе или прочие привилегии стремились к тому, чтобы их жен заметил император. Женский светский аристократический Петербург составлял личный гарем царя и об этом все знали. Поэтому когда какую-нибудь хорошенькую девушку определяли в придворные дамы – сомнений быть не могло: император выбрал себе новую протеже.

Знакомство Николая I и Гончаровой

После знакомства Николая I c Гончаровой графиня Нессельроде, жена министра внутренних дел (правой руки императора), пригласила Натали на суаре в Аничков дворец. По сути, это означало, что Гончаровой было сделано предложение войти в круг «особо почитаемых» его Величеством дам.

Наталья согласилась: то ли в силу своей неопытности и незнания, а возможно, наоборот, - «знания». Вскоре после этого Пушкину предложили государственную службу с окладом 5000 рублей в год и открыли доступ к секретным архивам. С чего такие почести? Выводы приходят на ум сами собой.

Сам Александр Сергеевич неоднократно жаловался в письмах к знакомым, что сам царь ухаживает как «жалкий офицеришка» за его женой, а та «кокетничает с царем». Что бесило Пушкина в этом, если он прекрасно знал о том, что весь столичный свет – и стар, и млад – влюблен в его жену? Да к тому же, он сам не был верным мужем: его увлечения сменялись один за одним?

А выводила его из себя безвыходность: он ничего не мог поделать в этой ситуации, поскольку кукловодом в ней был император, а не он – Пушкин. Ухаживания кого-либо другого можно было пресечь, то тут все зависело от желания венценосной особы. А желание, видимо, было сильным и утихать не собиралось...

Затем следует назначение Пушкина в камер-юнкеры, которое он расценил как насмешку. Ему было 34 года, в таком звании, как «пожаловали» ему, ходили только безусые юнцы. После этого оскорбления, надеясь прервать порочную связь, в которую была впутана его жена, он планирует отъезд в Михайловское.

Разумеется, Гончарова должна ехать с ним. Однако когда сведения об их отъезде доходят «до верхов», Бенкендорф – главный николаевский жандарм – сообщает поэту, что тот должен оставаться в Петербурге. Пушкин, понимая свое положение, уже на грани и... тут появляется Дантес.

Роли в треугольнике

Эмигрант с неудавшейся военной карьерой на Родине и шатким положением в петербургском обществе, вряд ли мог и впрямь задеть самолюбие Пушкина. Да, он был смазлив и волочился едва ли не за каждой красавицей на балу, но говорить о нем как о серьезном сопернике не приходится.

Во-первых, он включился в игру в 1834 году, когда негласное противостояние «Пушкин-Царь» уже достигло своего апогея. Во-вторых, ходили слухи, что Дантес состоял в связи со своим усыновителем бароном Геккерном, потому и хотел всячески их опровергнуть, заводя романы с замужними дамами.

Николаю нужно было просто «переключить» внимание Пушкина, а скорее даже общественности, на кого-то, кто мог бы играть в этой игре открыто. Ему же этого не позволяло положение.

Ротмистр Ланской

Взять хотя бы историю со свиданием Гончаровой и Дантеса у Идалии Полетики. Пока «влюбленные» были в квартире, караулил их ротмистр Ланской. Он был старше Дантеса по возрасту (на 13 лет) и по званию. В те времена этого быть никак не могло, поскольку подобное нарушение «субординации» расценивалось как оскорбление – за это вызывали на дуэль. Значит, Ланской охранял покой лица более высокопоставленного.

Тут уже не трудно догадаться, кого именно, учитывая, что император дал свое «скоропостижное» согласие на брак Гончаровой и Ланского после смерти поэта. Есть предположения, что даже «диплом рогоносца», который принято считать последней каплей в чаше терпения Пушкина, он написал себе сам.
как сложилась судьба Натальи Гончаровой после гибели поэта .