На Братском некрополе обнаружили захоронение генерала Слащева и воздвигли плиту Примирения и памяти. Литературно-исторические заметки юного техника Яков слащев и буденный

Судьба его много лет была окружена в СССР завесой сек-ретности

Среди произведений кинематографа о Гражданской войне немного найдется лент, столь популярных, как фильм «Бег», снятый по одноименной пьесе Михаила Булгакова. Особенно запоминается генерал Хлудов — образ противоречивый и трагический. А между тем, мало кто догадывается, что писатель создал его, имея перед глазами вполне реальный прототип.

Еще задолго до окончания пьесы «Бег», в 1925 году, этот человек снимался в Крыму в кинофильме «Врангель» (к сожалению, так и не увидевшем свет), который ставило акционерное общество «Пролетарское кино», в роли… самого себя! А именно - Якова Александровича Слащова-Крымского, генерал-лейтенанта, командующего 3-м армейским корпусом, упорно оборонявшим последнюю цитадель белого движения на юге России и нанесшим Красной Армии ряд чувствительных поражений…

«Вешал бы кто, ваше превосходительство?»

Встреча на железнодорожной станции командующего крымским фронтом Хлудова с белым главнокомандующим (в нем сразу угадывается возглавлявший в 1920 году Русскую армию генерал-лейтенант барон П.Н. Врангель) - одна из ключевых в булгаковской драме. Помните, как в ответ на добродушные сетования высшего начальника, что, мол, Хлудов нездоров, и очень жаль, что он не послушал совета уехать лечиться за границу, тот разражается гневной тирадой: «Ах, вот как! А у кого бы, ваше превосходительство, босые ваши солдаты на Перекопе без блиндажей, без козырьков, без бетону вал удерживали? А у кого бы Чарнота в эту ночь с музыкой с Чонгара на Карпову балку пошел? Кто бы вешал? Вешал бы кто, ваше превосходительство?»

Надо сразу заметить, что в действительности такого разговора накануне краха белого Крыма в ноябре 1920 года не могло быть по определению, потому что еще 19 августа Якова Александровича специальным приказом № 3505 отставили от командования корпусом. Формальным поводом послужила неудача его войск в боях под Каховкой, после которой комкор сам написал рапорт об отставке. По мнению известного историка А.Г. Кавтарадзе, П.Н. Врангель потому так охотно удовлетворил эту просьбу, что видел в Слащове опасного соперника, завидовал его военной славе.

Но чтобы успокоить общественные круги, недовольные удалением популярного генерала, Петр Николаевич не поскупился на славословие.

В том же приказе говорилось, что имя генерала Слащова «займет почетное место в истории освобождения России от красного ига».

Ввиду «страшного переутомления», писал Врангель, Яков Александрович вынужден «на время отойти на покой», но главнокомандующий приказывает «дорогому сердцу русских воинов - генералу Слащову именоваться впредь Слащов-Крымский». Другим, изданным в тот же день приказом, Врангель «в изъятие из общих правил» зачисляет отставленного от должности героя обороны Крыма в свое распоряжение «с сохранением содержания по должности командира корпуса».

За исключением этой детали все остальные подробности тех событий воспроизведены Булгаковым очень достоверно. Ведь в качестве главного источника при сочинении пьесы Михаил Афанасьевич использовал обличавшую Врангеля книгу Слащова, впервые опубликованную в СССР в 1924 году (а прежде того - в Константинополе в январе 1921 года) и ставшую едва ли не главной причиной фантастического поворота в его судьбе.

Как же она складывалась?

Яков Слащов родился 29 декабря 1885 года (по новому стилю 10 января 1886 г.) в Петербурге в семье отставного подполковника гвардии (кстати, и дед его, умерший в 1875 году, также дослужился только до подполковника). По окончании реального училища представитель офицерской династии поступил в Павловское военное училище и был выпущен в 1905 году подпоручиком в лейб-гвардии Финляндский полк. В 1911 году образование Слащова завершила Николаевская академия Генерального штаба, после чего он преподавал тактику в элитном Пажеском корпусе. В январе 1915 года вернулся в сражавшийся на австро-германском фронте Финляндский полк, командовал ротой и батальоном. Заслужил все боевые офицерские награды, включая и самый почетный орден Св. Великомученика и Победоносца Георгия 4-й степени. Был пять раз ранен... Начав фронтовой путь гвардейским капитаном, в ноябре 1916 года он произведен уже в полковники. В июле 1917 года его назначили командующим гвардии Московским полком.

Как представитель кадрового офицерства, воспитанного в монархическом духе, Слащов, по собственному признанию, «политикой не интересовался, ничего в ней не смыслил и даже не был знаком с программами отдельных партий».

Однако в 1917 году, с приходом к власти большевиков, Яков Александрович сразу встал в ряды их непримиримых противников. Признанный в декабре медицинской комиссией негодным к военной службе, 18 января 1918 года он прибыл в Новочеркасск, где собралось около 2 тысяч юнкеров и офицеров. Эти люди, как пишет Слащов, «частью по идейным соображениям, частью потому, что некуда было деваться», записались в создававшуюся бывшим начальником штаба Верховного главнокомандующего генералом от инфантерии Михаилом Алексеевым Добровольческую армию.

Главный русский стратег Первой мировой Алексеев сразу выделил Якова Александровича, которого знал по операциям на австро-германском фронте, среди прочих соратников. Он стал одним из эмиссаров, рассылавшихся для формирования новых отрядов антибольшевистского воинства. «Участь этих эмиссаров была не лучше участи самой Добровольческой армии, - писал впоследствии Слащов, имея в виду первую половину 1918 года. - Массы за ними не шли. Казачество было довольно Советской властью, отнявшей землю у помещиков… сколько я ни скитался по горам - ничего не удавалось: организуемые восстания срывались. Приходилось скрываться и не входить ни в один дом».

Но к июню 1918 года обстановка резко изменилась: большевистские ревкомы позакрывали базары и стали изымать «излишки» продуктов, выполняя указания Москвы.

К тому же вернувшиеся с фронта после демобилизации так называемые иногородние, работавшие прежде у казаков или арендовавшие у них землю, начали требовать социальной справедливости и явочным порядком осуществлять передел угодий. В результате зажиточное казачество уже без всякой агитации стало целыми станицами вступать в создававшиеся добровольческими эмиссарами отряды. Один такой отряд в пять тысяч человек, сформированный из кубанских казаков станицы Баталпашинской и прилегающего района, возглавил есаул из местных А.Г. Шкуро, а Слащов принял должность начальника штаба этого формирования. В июле разросшийся отряд преобразовали во 2-ю Кубанскую казачью дивизию, штаб которой по-прежнему возглавлял Яков Александрович.

С апреля следующего, 1919 года, он, произведенный в генерал-майоры, командовал пехотными дивизиями, а в ноябре стал командующим 3-м армейским корпусом, который действовал на левом фланге Вооруженных сил юга России (ВСЮР) против махновцев и петлюровцев. И, наверное, так бы и остался в истории Гражданской войны всего лишь одним из корпусных начальников Белой армии (коих насчитывалось в общей сложности несколько десятков), если бы не крайне сложная стратегическая обстановка, создавшаяся в результате контрнаступления Южного фронта Красной Армии к концу 1919 года.

Корпус Слащова был спешно брошен оборонять Северную Таврию и Крым. Главнокомандующий ВСЮР генерал-лейтенант Антон Деникин считал, что столь слабыми силами, которые имелись в распоряжении Слащова (2200 штыков и 1300 сабель, 32 орудия) полуостров не удержать. Однако искусно маневрировавший резервами и «оседлавший» перешейки Слащов в течение зимы - весны 1920 года отбил все попытки 13-й армии красных прорваться в Крым. Успешные действия его корпуса, за стойкость получившего от Деникина наименование «Крымский», позволили переправить с Северного Кавказа на полуостров главные силы разбитых белогвардейских войск и создать из них Русскую армию барона Врангеля (сменившего Деникина в роли главковерха в апреле 1920-го).

Кто такой генерал-лейтенант Слащов (этот чин, равный своему, ему присвоил уже Врангель), и как он защищает Белое дело, крымчане узнавали из его приказов, которые не только публиковались в газетах, но и расклеивались на листовках для всеобщего сведения. «На фронте льется кровь борцов за Русь Святую, а в тылу происходит вакханалия, - говорилось, например, в приказе от 31 декабря 1919 года. - Я обязан удержать Крым и для этого облечен соответствующей властью… Я прошу всех граждан, не потерявших совесть и не забывших своего долга, помочь мне… Остальным заявляю, что не остановлюсь и перед крайними мерами…»

Меры же Слащов предусматривал вот какие: «Опечатать все винные склады и магазины… Беспощадно карать появившихся в пьяном виде военнослужащих и гражданских лиц… Спекулянтов и производящих пьяный дебош немедленно препровождать под конвоем на станцию Джанкой для разбора их дел военно-полевым судом, находящемся непосредственно при мне, приговоры которого буду утверждать лично».

Разумеется, не только на барыг и буянов обрушивалась генеральская карающая длань. Недаром же портовые рабочие в Севастополе распевали частушку: «От расстрелов идет дым, то Слащов спасает Крым!»

Впору было сочинять такие слоганы и в Николаеве, Херсоне, Одессе, где Яков Александрович тоже оставил кровавый след, беспощадно уничтожая всех заподозренных в саботаже или большевистской агитации…

Пролетарский литератор Дмитрий Фурманов, сочинивший повествование о Чапаеве и взявшийся написать предисловие к книге Слащова, которую нашел «свежей, откровенной и поучительной» начал свой комментарий со слов: «Слащов-вешатель, Слащов-палач: этими черными штемпелями припечатала его имя история…»

«Требую суда общества и гласности!»

Примерно с середины булгаковской пьесы, а именно со сцены в Севастополе перед погрузкой на корабль (действие второе, сон четвертый) Хлудова неотступно преследует страшное видение: повешенный по его приказу в Джанкое солдат, осмелившийся сказать слово правды о творимых им зверствах. Он беседует с призраком, как с живым, пытается объяснить ему свои поступки…

Переживал ли столь мучительные, на грани помешательства, угрызения совести его прототип Слащов? Скорее всего, да. Вот какой портрет Якова Александровича после его отставки оставил в своих воспоминаниях барон Врангель: «Генерал Слащов из-за склонности к алкоголю и наркотикам стал полностью невменяем и представлял собой ужасное зрелище. Лицо было бледным и подергивалось в нервном тике, слезы текли из глаз. Он обратился ко мне с речью, которая была красноречивым доказательством, что я имею дело с человеком с расстроенной психикой…» Медицинская комиссия нашла у Слащова острую форму неврастении, которая тоже свидетельствует о его тяжелых переживаниях.

Но, несмотря на душевное расстройство, имя его по-прежнему окружал ореол славы.

Ялтинская городская дума присвоила Слащову звание почетного гражданина, поместила его портрет в здании городского управления и передала в его распоряжение роскошную дачу в Ливадии, принадлежавшую ранее министру императорского двора графу В.Б. Фредериксу.

Яков Александрович прожил там около трех месяцев, работая над будущей книгой об обороне Крыма.

В ноябре, когда конница красных уже вступала на окраины Севастополя, он в числе последних эвакуировался в Константинополь, отплыв на ледоколе «Илья Муромец» с остатками Финляндского полка. Большую часть его багажа занимало… полковое Георгиевское знамя, под сенью которого он начинал офицерскую службу и сражался в Первой мировой.

Эмигрантский быт Слащова был близок к воссозданному Булгаковым жуткому существованию Хлудова и его товарищей-горемык. Яков Александрович, по свидетельству встречавшегося с ним политического деятеля А.Н. Верцинского, тоже поселился в «маленьком грязноватом домике где-то у черта на куличках (константинопольский трущобный район Галата. - А. П . )… с маленькой кучкой людей, оставшихся с ним до конца (речь идет, в частности, о гражданской жене Слащова Нине Николаевне Нечволодовой, сопровождавшей его в Гражданскую войну под именем «юнкера Нечволодова», а затем вступившей с ним в законный брак. - А. П . )… Он еще больше побелел и осунулся. Лицо у него было усталое. Темперамент куда-то исчез…»

Душевная усталость не помешала Слащову 14 декабря 1920 года написать резкое письмо протеста председателю собрания русских общественных деятелей П.П. Юреневу по поводу вынесенной им резолюции, в которой содержался призыв ко всем эмигрантам поддержать Врангеля в его дальнейшей борьбе против Советской России.

Через неделю после этого решительного шага по приказу Врангеля собрался суд генеральской чести, признавший поступок Слащова «недостойным русского человека и тем более генерала» и приговоривший Якова Александровича «к увольнению от службы без права ношения мундира». В ответ Слащов в январе 1921 года опубликовал в Константинополе книгу «Требую суда общества и гласности!». Она содержала настолько нелицеприятные оценки деятельности Врангеля в крымский период, что если экземпляр ее обнаруживали в Галлиполийском лагере, где содержались прибывшие части Русской армии, этот факт расценивался контрразведкой как измена, со всеми вытекающими для виновного последствиями…

«Я, Слащов-Крымский, зову вас, офицеры и солдаты, подчиниться Советской власти и вернуться на Родину!»

Булгаковский Хлудов в финальной сцене (которую драматург под давлением агитпроповских цензоров неоднократно переделывал) терзается тяжкими сомнениями, не возвратиться ли ему на Родину, с тем, чтобы предстать перед советским правосудием. Серафима Корзухина, приват-доцент Голубков и генерал Чарнота в один голос отговаривают его от этой безумной, как им кажется, затеи. «Дружески говорю, брось! - разубеждает Чарнота. - Все кончено. Империю Российскую ты проиграл, а в тылу у тебя фонари!» В конце концов, оставшись в одиночестве, Хлудов пускает себе пулю в голову. Такова развязка драмы…

В жизни, однако, «фонари» (имеются в виду преступления Слащова - повешенные и расстрелянные по его приказам) оказались не таким уж неодолимым препятствием к возвращению в Советскую Россию. Когда возникала острая необходимость, большевистские вожди становились прагматиками и поступались принципами без особых колебаний…

Агенты ВЧК в Константинополе сразу проинформировали Лубянку и Кремль об остром конфликте популярного генерала с белоэмигрантской верхушкой. По указанию Председателя ВЧК Ф.Э. Дзержинского в Турцию был направлен особоуполномоченный ВЧК и Разведуправления Красной Армии Яков Петрович Ельский, скрывавшийся под фамилией Тененбаум. Он имел задание узнать о дальнейших намерениях Слащова и дать ему понять, что Советская власть в случае раскаяния и перехода на ее сторону простит все прегрешения, даже самые кровавые… Политический выигрыш в случае успеха этой, с точки зрения морали далеко не безупречной комбинации, был бы огромен.

Гласный разрыв Слащова с Белым движением и возвращение его в Советскую Россию давали возможность использовать авторитетного генерала для разложения почти 100-тысячной военной эмиграции.

А ведь именно в ней Москва тогда видела главную угрозу большевистскому режиму. Кроме того, сам факт перехода на сторону Советской власти столь крупной фигуры из враждебного лагеря имел бы большой политический резонанс…

Вопрос о прощении Слащова обсуждался в Москве на самом высоком уровне - в Политбюро ЦК ВКП (б). Единственным, кто воздержался от голосования, был В.И. Ленин. Остальные члены большевистского штаба сочли выдвинутую Дзержинским идею стоящей и поддержали ее. Через Тененбаума генералу передали, что Советское правительство разрешает ему вернуться на Родину, где он будет амнистирован и обеспечен работой по специальности - преподавать в военно-учебном заведении.

Надо заметить, что Яков Александрович имел все основания сомневаться в искренности этого предложения. Дело в том, что накануне штурма Перекопа войсками М.В. Фрунзе в 1920 году эмиссары ЦК ВКП(б) Э.М. Склянский и И.Ф. Медынцев, от имени прославленного в Первую мировую, а теперь служившего в Красной армии генерала А.А. Брусилова, не подозревавшего о двойной игре, уже обращались к врангелевцам со схожим по сути обещанием амнистии. Многие офицеры поверили этому воззванию и остались на крымском берегу. «Они попадали в руки не мои, а свирепствовавшего Белы Куна (венгерского интернационалиста, возглавлявшего Особый отдел Южного фронта. - А. П . )… массами их расстреливавшего, - с горечью вспоминал те страшные дни оказавшийся в нелепой, предательской роли Брусилов. - Суди меня Бог и Россия!» По подсчетам современных историков, без суда и следствия тогда было расстреляно, утоплено в Черном море не менее 12 тысяч офицеров, солдат и казаков, сложивших оружие…

И все же, после некоторых колебаний, Слащов в сопровождении Тененбаума-Ельского, последовавших за ним соратников: жены Н.Н. Нечволодовой, ее брата капитана князя Трубецкого, генерал-майора А.С. Мильковского, полковника Э.П. Гильбиха и еще одного белогвардейского офицера А.И. Баткина, брат которого служил в ВЧК, на итальянском пароходе «Жанен» 20 ноября 1921 года покинул Константинополь. Кстати, Слащов тогда не знал, что ВЦИК уже принял декрет о его амнистии, который пока сохранялся в тайне…

В Севастополе Якова Александровича уже ожидал специально прервавший отпуск Ф.Э. Дзержинский. Накануне отъезда из эмиграции покинувший ее ряды военачальник разослал в крупнейшие зарубежные газеты письмо с объяснением своего поступка.

«Если меня спросят, как я, защитник Крыма от красных, перешел теперь к ним, я отвечу: я защищал не Крым, а честь России… - писал он. - Я еду выполнять свой долг, считая, что все русские, военные в особенности, должны быть в настоящий момент в России».

Сразу по прибытии на родную землю, в спецвагоне Дзержинского, Слащов написал еще и обращение к воинам врангелевской армии, где говорилось: «Правительство белых оказалось несостоятельным и не поддержанным народом… Советская власть есть единственная власть, представляющая Россию и ее народ. Я, Слащов-Крымский, зову вас, офицеры и солдаты, подчиниться Советской власти и вернуться на Родину!». Спутники генерала присоединились к его обращению, призвав соотечественников «без всяких колебаний» последовать их примеру.

Эффект отъезда Слащова в Советскую Россию, который Лубянка ныне числит в золотом фонде проведенных ею спецопераций, оказался потрясающим. По словам писателя А. Слободского, он «всколыхнул, буквально сверху донизу, всю русскую эмиграцию». За ним последовало возвращение на Родину ряда деятелей отечественной культуры, например, Алексея Толстого (1923 год). Но еще более сильным оказался военно-политический выигрыш. По оценке французской разведки, «переход Слащова на сторону Красной Армии нанес тяжелый удар по моральному состоянию русских офицеров… Это неожиданная перемена со стороны боевого генерала… авторитет которого имел большой престиж… внесла большое смятение в дух непримиримости, который до сих пор доминировал среди офицеров и солдат белой армии».

Следом за Слащовым в Советскую Россию возвратились генералы С. Добророльский, А. Секретев, Ю. Гравицкий, И. Клочков, Е. Зеленин, большое количество офицеров. Разумеется, им было неведомо, что на Родине их еще ждет кошмарная эпоха Большого террора, когда инквизиторы с синими петлицами безжалостно напомнят им о прегрешениях перед Советской властью, как совершенных, так и придуманных…

Что касается Слащова, то ему не суждено оказалось дожить до этого испытания. С 1922 года он был преподавателем (а с 1924 года - главным руководителем) тактики в Высшей тактически-стрелковой школе командного состава РККА (ныне высшие офицерские курсы «Выстрел»), проявив себя блестящим лектором и талантливым ученым. Судя по заголовкам и содержанию его статей в периодической печати («Лозунги русского патриотизма на службе Франции», «Врангелевщина» и др.), он совершенно разочаровался в Белой идее и всей душой рвался служить вновь обретенной Родине. «Много пролито крови… Много тяжких ошибок совершено. Неизмеримо велика моя историческая вина перед рабоче-крестьянской Россией, - писал Яков Александрович. - Но если в годину тяжелых испытаний снова придется вынуть меч, я клянусь, что кровью своей докажу - мои новые мысли и взгляды не игрушка, а твердое, глубокое убеждение».

Такой возможности Слащову, увы, не представилось.

11 января 1929 года он был убит выстрелом из револьвера в своей комнате во флигеле дома № 3 на Красноказарменной улице в московском районе Лефортово, где проживали преподаватели школы «Выстрел».

Задержанный на месте преступления убийца назвал свою фамилию - Коленберг, и заявил, что убийство совершено им, чтобы отомстить за смерть своего брата-рабочего, якобы казненного по распоряжению Слащова в 1920 году в Крыму. Газета «Красная звезда» на следующий день опубликовала сообщение о смерти Якова Александровича, присовокупив, что его «неожиданное убийство является совершенно бесцельным, никому не нужным и политически не оправданным актом личной мести». 15 января то же издание сообщило о кремации тела бывшего белого генерала в Донском монастыре.

Современные исследователи ставят под сомнение версию о «личной мести». Ведь именно с 1929 года в Красной Армии начинается волна массовых репрессий против бывших генералов и офицеров, которых снова стали звать «буржуазными специалистами». При этом молох тотального уничтожения, раскручиваясь сильнее год от года, обрушивался как раз на тех, кто возвратился из эмиграции, служил в лейб-гвардии, воевал за белых… Еще до 1937 года таких кадровых военных было принесено в жертву на алтарь идеологических догм около четырнадцати с половиной тысяч.

В пользу предположений о заказном убийстве генерала Слащова свидетельствует и тот факт, что следственное дело в отношении киллера - Л. Коленберга, до сих пор не рассекречено и, более того, даже вроде бы и не обнаружено в Центральном архиве ФСБ! Значит, уничтожено? Такое делалось чекистскими архивариусами только в самых крайних случаях, по особым распоряжениям высшего руководства Лубянки…

Но каковы бы ни были подлинные причины преждевременной смерти Якова Слащова, он интересен нам независимо от них. Не случайно Михаил Булгаков признавался, что хотел показать в образе Хлудова, рисовавшегося им, если так можно выразиться, по слащовскому «лекалу», не заурядного генерала, а «резко выраженную человеческую индивидуальность». И литературному герою, и его прототипу присущи одни и те же лучшие качества: храбрость, мужество, благородство, порядочность, любовь к России и стремление отстоять ее величие… И не вина таких людей, а их беда, что на крутом изломе истории проявлять свою человеческую суть им пришлось в бессмысленной, братоубийственной войне, где победителей не бывает.

Специально для Столетия

12:10 pm - Прототип генерал-лейтенанта Романа Хлудова..

85 лет назад, 11 января 1929 года, на своей квартире был застрелен Яков Александрович Слащёв, бывший генерал-лейтенант белой армии, отличавшийся неимоверной жестокостью на Южной Украине и в Крыму. Амнистированный, в ноябре 1921 он вернулся в Россию и служил в Красной Армии, будучи преподавателем курсов «Выстрел». Слащёв подписал обращение к офицерам врангелевской армии, призывая их вернуться в советскую Россию. Он стал прототипом генерала Хлудова в пьесе Михаила Булгакова «Бег».

Был бесстрашен, постоянно личным примером водил в атаку войска. Имел девять ранений, последнее из которых - контузию в голову - получил на Каховском плацдарме в начале августа 1920 г. Многие ранения переносил практически на ногах. Чтобы уменьшить невыносимую боль от ранения в живот в 1919 году, которое не заживало более полугода, начал колоть себе обезболивающее - морфий, потом пристрастился к кокаину, отчего за ним закрепилась «слава» наркомана. Слащёву приписывают теорию и практику применения в окопных боях дробовых карабинов Браунинга.

«Генерал Слащёв, бывший полновластный властитель Крыма, с переходом ставки в Феодосию, оставался во главе своего корпуса. Генерал Шиллинг был отчислен в распоряжение Главнокомандующего. Хороший строевой офицер, генерал Слащёв, имея сборные случайные войска, отлично справлялся со своей задачей. С горстью людей, среди общего развала, он отстоял Крым. Однако, полная, вне всякого контроля, самостоятельность, сознание безнаказанности окончательно вскружили ему голову. Неуравновешенный от природы, слабохарактерный, легко поддающийся самой низкопробной лести, плохо разбирающийся в людях, к тому же подверженный болезненному пристрастию к наркотикам и вину, он в атмосфере общего развала окончательно запутался. Не довольствуясь уже ролью строевого начальника, он стремился влиять на общую политическую работу, засыпал ставку всевозможными проектами и предположениями, одно другого сумбурнее, настаивал на смене целого ряда других начальников, требовал привлечения к работе казавшихся ему выдающимися лиц.»

Врангель П.Н. «Записки»

Слащёва убил некий Лазарь Коленберг, который мстил за брата, повешенного по приказу Слащёва в Николаеве. Убийцу признали невменяемым. В некрологе, помещенном в «Известиях» 15 января 1929 года, в частности, говорилось: «Во время пребывания в Крыму Слащёв жестоко расправлялся с рабочими крестьянами. Не поладив с Врангелем по мотивам служебного и личного характера, он был отозван и уехал в Константинополь. В Константинополе Врангель разжаловал Слащёва в рядовые. В 1922 году Слащёв добровольно возвращается из эмиграции в Россию, раскаивается в своих преступлениях перед рабочим классом и амнистирован советским правительством. С 1922 г. добросовестно работает преподавателем в «Выстреле» и сотрудничает в военной прессе».

До его убийства ОГПУ пыталось инкриминировать Слащёву антисоветскую агитацию среди курсантов, которых он любил созывать после лекций к себе в квартиру на посиделки. Однако выяснилось, что в застолье Яков Александрович уже через пятнадцать минут напивался до невменяемого состояния. Обвинение же его в преднамеренном спаивании курсантов сочли несолидным.

Кубанская пластунская бригада, 1-я отдельная Кубанская пластунская бригада, 3-й армейский корпус

Сражения/войны Награды и премии Георгиевское оружие

Командир Крымского корпуса генерал-лейтенант Я. А. Слащёв (3-й справа) с чинами своего штаба: начальник штаба корпуса генерал-майор Г. А. Дубяго (4-й справа), ординарец Слащёва Н. Н. Нечволодова (справа на переднем плане) - впоследствии его супруга. Крым, апрель-май 1920 г.

Я́ков Алекса́ндрович Слащёв-Кры́мский (в старой орфографии Слащов , 29 декабря - 11 января , Москва) - русский военачальник, генерал-лейтенант , активный участник Белого движения на юге России.

Биография

Родился 29 декабря (по другой версии - 12 декабря) 1885 года в г. Санкт-Петербурге в семье потомственных дворян. Отец - полковник Александр Яковлевич Слащёв, потомственный военный. Мать - Вера Александровна Слащёва.

• - Окончил Санкт-Петербургское реальное училище Гуревича .

Императорская армия

Орден Св. Великомученика и Победоносца Георгия 4-й степени, аверс

• - Окончил Павловское военное училище и был выпущен в Лейб-гвардии Финляндский полк (к 1917 году дослужился до помощника командира полка).

• - Окончил Императорскую Николаевскую военную академию по 2-му разряду (без права причисления к Генеральному штабу из-за недостаточно высокого среднего балла). Преподавал тактику в Пажеском Его Величества корпусе .

• - Выступил с Лейб-гвардии Финляндским полком на фронт (пять раз ранен и два раза контужен).

• - Награждён Георгиевским оружием.

• - Награждён орденом Св. Георгия IV степени.
• Ноябрь 1916 - Полковник .

• 14 июля 1917 - 1 декабря 1917 - Командир Московского гвардейского полка .

Добровольческая армия

• Декабрь - Присоединился к Добровольческой армии .
• Январь - Послан генералом М. В. Алексеевым на Северный Кавказ для создания офицерских организаций в районе Кавказских Минеральных Вод.
• Май 1918 - Начальник штаба партизанского отряда полковника А. Г. Шкуро ; затем начальник штаба 2-й Кубанской казачьей дивизии генерала С. Г. Улагая .
• 6 сентября 1918 - Командир Кубанской пластунской бригады в составе 2-й дивизии Добровольческой армии.
• 15 ноября 1918 - Командир 1-й отдельной Кубанской пластунской бригады.
• 18 февраля - Командир бригады в 5-й пехотной дивизии.
• 8 июня 1919 - Командир бригады в 4-й пехотной дивизии.
• 14 мая 1919 - За боевые отличия произведён в генерал-майоры .
• 2 августа 1919 - Начальник 4-й пехотной дивизии ВСЮР (13-я и 34-я сводные бригады).
• 6 декабря 1919 - Командующий 3-м армейским корпусом (13-я и 34-я сводные бригады, развёрнутые в дивизии, численность 3,5 тыс. штыков и сабель).

Пользовался любовью и уважением среди солдат и офицеров вверенных ему войск, за что и снискал ласковое прозвище - Генерал Яша .

Оборона Крыма

• 27 декабря - Во главе корпуса занял укрепления на Перекопском перешейке, не допустив захвата Крыма .
• Зима 1919- - Руководитель обороны Крыма.
• Февраль 1920 - Командующий Крымского корпуса (бывшего 3-го АК)
• 25 марта 1920 - Произведён в генерал-лейтенанты с назначением командующим 2-м армейским корпусом (бывшим Крымским).
• 5 апреля 1920 года генерал Слащёв подал главнокомандующему Русской Армии в Крыму и Польше генералу Петру Врангелю рапорт с указанием основных проблем на фронте и с рядом предложений.
• С 24 мая 1920 - Командир успешного белого десанта у Кирилловки на побережье Азовского моря.
• 11 июля 1920 - Награждён Орденом Святителя Николая Чудотворца 2 степени Пр. ВСЮР № 167
• Август 1920 - После невозможности ликвидировать Каховский плацдарм красных, поддерживаемый крупнокалиберными орудиями ТАОН (Тяжёлой артиллерии особого назначения) красных с правого берега Днепра , подал прошение об отставке.
• Август 1920 - В распоряжении главнокомандующего.
• 18 августа 1920 - Приказом генерала Врангеля получил право именоваться «Слащёв-Крымский ».
• Ноябрь 1920 - В составе Русской армии эвакуировался из Крыма в Константинополь .

Генерал Слащёв, бывший полновластный властитель Крыма, с переходом ставки в Феодосию, оставался во главе своего корпуса. Генерал Шиллинг был отчислен в распоряжение Главнокомандующего. Хороший строевой офицер, генерал Слащёв, имея сборные случайные войска, отлично справлялся со своей задачей. С горстью людей, среди общего развала, он отстоял Крым. Однако, полная, вне всякого контроля, самостоятельность, сознание безнаказанности окончательно вскружили ему голову. Неуравновешенный от природы, слабохарактерный, легко поддающийся самой низкопробной лести, плохо разбирающийся в людях, к тому же подверженный болезненному пристрастию к наркотикам и вину, он в атмосфере общего развала окончательно запутался. Не довольствуясь уже ролью строевого начальника, он стремился влиять на общую политическую работу, засыпал ставку всевозможными проектами и предположениями, одно другого сумбурнее, настаивал на смене целого ряда других начальников, требовал привлечения к работе казавшихся ему выдающимися лиц (Врангель П.Н. Записки. Ноябрь 1916 г. - ноябрь 1920 г. Воспоминания. Мемуары. - Минск, 2003. т. 11. с. 22-23).

Из рапорта Слащёва (Врангель П. Н. Записки. Ноябрь 1916 г. - ноябрь 1920 г. Воспоминания. Мемуары. - Минск, 2003. Книга вторая, глава II):

Был бесстрашен, постоянно личным примером водил в атаку войска. Имел девять ранений, последнее из которых - контузию в голову - получил на Каховском плацдарме в начале августа г. Многие ранения переносил практически на ногах. Чтобы уменьшить невыносимую боль от ранения в живот в 1919 году, которое не заживало более полугода, начал колоть себе обезболивающее - морфий , потом пристрастился к кокаину , отчего за ним закрепилась «слава» наркомана.

Слащеву приписывают теорию и практику применения в окопных боях дробовых карабинов Браунинга.

После эмиграции жил в Константинополе, прозябая в нищете и занимаясь огородничеством. В Константинополе Слащёв резко и публично осуждал Главнокомандующего и его штаб, за что по приговору суда чести был уволен от службы без права ношения мундира. В ответ на решение суда в январе 1921 г. издал книгу «Требую суда общества и гласности. Оборона и сдача Крыма (Мемуары и документы)».

По некоторым данным, в 1920 Слащёв лично приходил на переговоры к красным в занятый ими Корсунский монастырь под Бериславом и был свободно отпущен полномочным комиссаром Дзержинского.

К Слащёву хорошо относился председатель ВЧК Дзержинский . Летом 1920 года , когда беременная жена Слащева Нина Нечволодова попала в руки большевиков, местные чекисты не решились ее расстрелять, а отправили в Москву, где ее допрашивал лично Дзержинский. Он поступил по отношению к беременной женщине благородно – не только отпустил ее, но и переправил через линию фронта к мужу…

Преподавал [Слащёв] блестяще, на лекциях народу полно, и напряжение в аудитории было порой как в бою. Многие командиры - слушатели сами сражались с врангелевцами , в том числе и на подступах к Крыму, а бывший белогвардейский генерал не жалел ни язвительности, ни насмешки, разбирая ту или иную операцию наших войск .

Психиатрической экспертизой Коленберг признан в момент совершения преступления невменяемым. Дело было прекращено и сдано в архив, а Лазарь Коленберг был выпущен на свободу.

Известный историк А. Кавтарадзе не исключает, что Слащёв мог стать одной из первых жертв репрессий против военспецов - бывших генералов и офицеров старой русской армии.

11 января на своей квартире был убит А. (опечатка) Слащёв. Неизвестный, войдя в квартиру, выстрелил в Слащёва и скрылся. Слащёв, в прошлом командир одной из врангелевских армий, в последнее время был преподавателем на стрелково-тактических курсах усовершенствования комсостава.

11-го января, как у нас сообщалось, в Москве на своей квартире убит бывший врангелевский генерал и преподаватель военной школы Я. А. Слащёв. Убийца, по фамилии Коленберг, 24-х лет, заявил, что убийство им совершено из мести за своего брата, казнённого по распоряжению Слащёва в годы гражданской войны. Я. А. Слащёв с 1922 года, с момента добровольного своего перехода на службу в красную армию, работал преподавателем тактики на курсах «Выстрел». Я. А. Слащёв происходил из дворян. Службу свою в царской армии он начал с 1902 года. В 1911 году он окончил академию генерального штаба и, отказавшись от зачисления по генеральному штабу, перешёл на службу в Пажеский корпус, где преподавал военные науки до начала мировой войны. Войну он начал в должности командира роты, а в 1916 году был назначен командиром полка. В гражданскую войну Я. А. Слащёв был на стороне белых. В армии Деникина он занимал пост главнокомандующего войсками Крыма и Северной Таврии, впоследствии же при Врангеле был назначен командиром отдельного корпуса. Во время пребывания в Крыму Слащёв жестоко расправлялся с рабочими крестьянами. Не поладив с Врангелем по мотивам служебного и личного характера, он был отозван и уехал в Константинополь. В Константинополе Врангель разжаловал Слащёва в рядовые. В 1922 году Слащёв добровольно возвращается из эмиграции в Россию, раскаивается в своих преступлениях перед рабочим классом и амнистирован советским правительством. С 1922 г. добросовестно работает преподавателем в «Выстреле» и сотрудничает в военной прессе. Недавно им был сдан в печать труд «Общая тактика». В связи с убийством производится следствие. Вчера в 16 ч.30 мин., в московском крематории состоялась кремация тела покойного Я. А. Слащёва.

В Москве в своей квартире убит генерал Я. А. Слащёв, один из активных участников белого движения, снискавший весьма печальную память своей исключительной жестокостью и бесшабашностью. Уже в Крыму Слащёв старался стать вместо генерала Врангеля во главе армии, а затем в Константинополе выпустил известную брошюру, в которой требовал суда над главнокомандующим (Врангелем). Из Константинополя Слащёв переехал в Москву, советская власть охотно простила ему прегрешения по отношению к ней и назначила его профессором Военной Академии. Однако там ему не удалось удержаться вследствие крайне враждебного отношения к нему слушателей. Слащёв переведён был на стрелково-тактические курсы усовершенствования комсостава (так наз. «Выстрел»), где он и оставался до последних дней в качестве лектора, успевшего выпустить за время пребывания в СССР несколько трудов по военным вопросам. Местожительство Слащёва в Москве тщательно скрывалось. <…> Последние сообщения берлинских газет говорят об аресте убийцы, 24-летнего Коленберга, который заявил, что убил Слащёва за расстрел брата, совершенный Слащёвым в Крыму. В Москве утверждают, что убийство совершено было уж несколько дней назад, но не сразу о нём решились сообщить. Тело Слащёва сожжено в московском крематории. При сожжении присутствовали Уншлихт и другие представители реввоенсовета.

<…> Впоследствии выяснится, убила ли его рука, которой действительно руководило чувство мщения, или которой руководило требование целесообразности и безопасности. Ведь странно, что «мститель» более четырёх лет не мог покончить с человеком, не укрывшимся за толщей Кремлёвских стен и в лабиринте Кремлёвских дворцов, а мирно, без охраны проживавший в своей частной квартире. И в то же время понятно, если в часы заметного колебания почвы под ногами, нужно устранить человека, известного своей решительностью и беспощадностью. Тут нужно было действительно торопиться и скорее воспользоваться и каким-то орудием убийства, и печью Московского крематория, способного быстро уничтожить следы преступления.

Семья

• Жена (1-й брак с 1913 по 1920 год): Софья Владимировна Козлова 1891 года рождения, единственная дочь командира Лейб-гвардии Финляндского полка генерала Владимира Аполлоновича Козлова.
• Жена (2-й брак с 1920): Нина Николаевна Нечволодова («юнкер Нечволодов»), 1899 года рождения, племянница начальника Главного артиллерийского управления РККА , сражалась бок о бок с белым генералом с 1918 года . Имела боевые ранения.
• Дочь: Вера Яковлевна Слащёва 1915 года рождения, от первого брака. В 1920 году вместе с матерью выехала во Францию.

Сочинения

• Слащёв Я. А. Ночные действия. Спб., 1913.
• Слащов-Крымский Я. А. Требую суда общества и гласности (Оборона и сдача Крыма). Мемуары и документы. Константинополь, 1921.
• Слащов Я. А. Операции белых, Петлюры и Махно на южной Украине в последней четверти 1919 года // Военный вестник. 1922. № 9 - 13.
• Слащов Я. А. Действия авангарда во встречном бою // Военное дело.1922. № 14.
• Слащов Я. А. Прорыв и охват (обхват) // Военное дело. 1922. № 15\16.
• Слащов Я. А. Вопросы полевого устава // Военное дело. 1922. № 15\16.
• Слащов Я. А. Значение укреплённых полос в современной войне // Военное дело. 1922. № 17-18.
• ""Слащов Я. А. Крым в 1920 году: Отрывки из воспоминаний. М.;Л., 1924.
• Слащов Я. А. Манёвр как залог победы // Выстрел. 1926. № 3.
• Слащов Я. А. Лозунги русского патриотизма на службе Франции. Период Деникина - Период Врангеля // Кто должник? К вопросу о франко-советских отношениях. М., 1926.
• Слащов Я. А. Борьба с десантами // Война и революция. 1927. № 6.
• Слащов Я. А. Мысли по вопросам общей тактики. М.;Л., 1929.
• Слащов-Крымский Я. А. Белый Крым, 1920 г.: Мемуары и документы. М., 1990.
• Слащов Я. А. Крым в 1920 году // Белое дело: Избранные произведения. В 16 кн. Кн. 11. Белый Крым. М., 2003.

Образ Слащёва в искусстве

• Стал прообразом генерала Романа Хлудова в пьесе М. Булгакова «Бег ».
• Один из главных героев третьей и четвёртой книги тетралогии «Адъютант Его Превосходительства» И. Болгарина, Г. Северского и В. Смирнова: И. Болгарин, В. Смирнов кн.3: Милосердие палача. кн.4: Багровые ковыли // Адъютант его превосходительства (эпопея в 4-х книгах). - Кызыл, Балашиха: АСТ, Астрель, 2004. - 655 с. - (Великая судьба России). - 5000 экз. - ISBN 5-17-019935-X
• Один из второстепенных героев романа Валентинова Андрея «Флегетон », повествующем о Белом Движении в Крыму.
• О деятельности Слащёва на Северном Кавказе и в Крыму повествуют несколько эпизодов из романа Светланы Шешуновой «Пасха птицелова» (2011).
• Игорь Воеводин был удостоен Знака Тернового Венца за книгу «Непрощённый» о генерале Слащёве.
• Образ Слащёва воплощён в художественном кинофильме «Большая-малая война» (Молдова-фильм, 1980) Сергеем Десницким .

Воспоминания барона Врангеля

Прибыл генерал Слащёв. После нашего последнего свидания, он ещё более осунулся и обрюзг. Его фантастический костюм, громкий нервный смех и беспорядочный отрывистый разговор производили тягостное впечатление. Я выразил ему восхищение перед выполненной им трудной задачей по удержанию Крыма и высказал уверенность, что под защитой его войск, я буду иметь возможность привести армию в порядок и наладить тыл. Затем я ознакомил его с последними решениями военного совета. Генерал Слащёв ответил, что с решением совета он полностью согласен и просил верить, что его части выполнят свой долг. Он имел основание ожидать в ближайшие дни наступления противника. Я вкратце ознакомил его с намечаемой операцией по овладению выходами из Крыма. Затем генерал Слащёв затронул вопросы общего характера. Он считал необходимым в ближайшие же дни широко оповестить войска и население о взглядах нового Главнокомандующего на вопросы внутренней и внешней политики. Врангель П. Н. Записки. Ноябрь 1916 г. - ноябрь 1920 г. Воспоминания. Мемуары. - Минск, 2003. т. 11. с. 29

…В заключение нашего разговора я передал генералу Слащёву приказ, в коем в воздаяние его заслуг по спасению Крыма ему присваивалось наименование «Крымский»; я знал, что это была его давнишняя мечта (приказ № 3505, 6 (19) августа 1920 г.). Слащёв растрогался совершенно; захлёбывающимся, прерываемым слезами голосом, он благодарил меня. Без жалости нельзя было на него смотреть. В тот же день генерал Слащёв с женой был у моей жены с визитом. На следующий день мы поехали отдавать визит. Слащёв жил в своём вагоне на вокзале. В вагоне царил невероятный беспорядок. Стол, уставленный бутылками и закусками, на диванах - разбросанная одежда, карты, оружие. Среди этого беспорядка Слащёв в фантастическом белом ментике, расшитом желтыми шнурами и отороченном мехом, окружённый всевозможными птицами. Тут были и журавль, и ворон, и ласточка, и скворец. Они прыгали по столу и дивану, вспархивали на плечи и на голову своего хозяина. Я настоял на том, чтобы генерал Слащёв дал осмотреть себя врачам. Последние определили сильнейшую форму неврастении, требующую самого серьёзного лечения. По словам врачей последнее возможно было лишь в санатории и рекомендовали генералу Слащёву отправиться для лечения за границу, однако все попытки мои убедить его в этом оказались тщетными, он решил поселиться в Ялте. Врангель П. Н. Записки. Ноябрь 1916 г. - ноябрь 1920 г. Воспоминания. Мемуары. - Минск, 2003. т. 11. с. 236-137

См. также

Примечания

Ссылки

	Портал «Россия»
	Портал «Вооружённые силы»
	Яков Слащёв на Викискладе
	Проект «Гражданская война в России»

• Слащёв, Яков Александрович на сайте Русская армия в Великой войне
• Виктор Ковальчук. Как белогвардейский генерал красноармейцев воевать учил
• Вячеслав Шамбаров. Белогвардейщина
• Дарья Мельник. И в стане белых, и в Советской России он оказался не ко двору
• А. Самарин. Кто Вы, генерал Слащёв-Крымский?
• С. Гаврилов. «Безумный герой» Михаила Булгакова

Командующие в Гражданской войне
Командующие

В Москве обнаружено предполагаемое место захоронения Белого генерала Якова Слащева-Крымского . Это парк на Соколе на территории (уничтоженного в 1930-е годы) Братского кладбища, где хоронились герои Первой мировой войны, чины Белой армии, жертвы красного террора, бойцы Красной армии. К 98-летию окончания Первой мировой войны родственники установили на Братском кладбище скромную плиту Примирения и Памяти со списком погибших , чьи места погребения удалось установить. Есть в этом списке генерал Слащев .

11-го ноября 2016 г. исполнится 98-летняя годовщина окончания Первой мировой войны. А в 2018 г. почти все страны Европы отметят 100-летие ее окончания. К этой дате в районе Сокол воздвигнута символическая надгробная плита "ПЛИТА ПРИМИРЕНИЯ И ПАМЯТИ ", со списком участников Первой мировой войны, чинов Белого движения и бойцов РККА, погребенных на Братском кладбище. Плита была создана родственниками погребенных, волонтерами "Добровольческого корпуса", Общественного Совета "Содействие в восстановлении Московского военного Братского кладбища героев Первой мировой войны", группой местных жителей и прихожан Храма Всех Святых во Всехсвятском на Соколе, что на Ленинградском проспекте. Уникальная Плита установлена в Мемориальном парке (у захоронения Шлихтера С.А.), расположенном вдоль Новопесчаной улицы у кинотеатра "Ленинград". Этот парк был разбит в советское время на территории Братского кладбища, где с 1915 года хоронились участники Первой мировой войны, а во время Гражданской - жертвы красного террора, военнопленные Белой армии и бойцы РККА, умершие от ран и болезней.

Текст на мраморной доске : "Плита примирения и памяти. Священник Петр Верховский, сестра милосердия Ольга Рауэр, юнкер женского батальона смерти Евгения Некрасова, рядовые Федор Путин, Петр Нарышкин, румын Марин Беренде, серб Светозар Мойч, мл. унтер-офицер Чешско-словацкой дружины Дмитрий Реген, прапорщики князь Илья Шаховской, бельгиец Владимир Уйтенховен, Сергей Постников, француз поручик Александр Бульон, военный журналист Сергей Мамонтов, капитан Николай Кавелин, полковник Фридрих Бредис, генералы Владимир Фолимонов из казаков, Иван Гогоберидзе, Яков Слащев-Крымский , чины Белой армии казак Игнат Басакин, Абдул Хатапов, венгр Густав Март, бойцы РККА Николай Иванов, Фриц Матус, Берта Мауче, царские министры МВД Алексей Хвостов, Николай Маклаков, сторож Братского кладбища Иван Вайс ".

КРАТКИЕ БИОГРАФИЧЕСКИЕ ДАННЫЕ УСОПШИХ, ИМЕНА И ФАМИЛИИ КОТОРЫХ ПЕРЕЧИСЛЕНЫ НА ПЛИТЕ ПРИМИРЕНИЯ И ПАМЯТИ.

ЯКОВ СЛАЩЕВ-КРЫМСКИЙ - генерал-лейтенант, герой Первой мировой войны, один из выдающихся участников Белого движения на Юге России и обороны Крыма в 1919-1920 годах. Был бесстрашен, постоянно личным примером водил в атаку войска. Имел девять ранений, последнее из которых (контузию в голову) получил на Каховском плацдарме в начале августа 1920 г. Приказом генерала Врангеля получил право именоваться "Слащёв-Крымский". В ноябре 1920 г. в составе Белой армии эвакуировался из Крыма в Константинополь, где находясь в нищете, занимался огородничеством. Но вне России, пусть и советской, он себя не видел. Окончательное решение о возвращении на Родину созрело в начале лета 1921 г. Агент ВЧК доложил об этом в Москву. Дзержинский вынес на заседание Политбюро ЦК РКП(б) вопрос об организации возвращения Слащева и его дальнейшем использовании в интересах Советской власти. 21 ноября 1921 г. Слащев вернулся в Севастополь, откуда выехал в Москву. Обращался к солдатам и офицерам Белой армии с призывом возвращаться в СССР. В 1924 г. издал книгу "Крым в 1920 г. Отрывки из воспоминаний". С июня 1922 г. преподаватель тактики в школе комсостава "Выстрел", расположенной в Лефортово. Слащев обучает слушателей борьбе с десантами, проведению маневренных операций. В журнале "Военное дело" регулярно выходят его статьи: "Действия авангарда во встречном бою", "Прорыв и охват укрепленного района", "Значение укрепленных полос в современной войне и их преодоление". Его учениками были будущие Маршалы СССР Василевский, Толбухин, Малиновский. По воспоминаниям генерала Батова "преподавал (Слащев) блестяще, на лекциях народу полно, и напряжение в аудитории было порой как в бою"; "многие командиры-слушатели сами сражались с врангелевцами, в том числе и на подступах к Крыму, а бывший белогвардейский генерал не жалел ни язвительности, ни насмешки, разбирая ту или иную операцию наших войск".

11 января 1929 г. Слащев был убит выстрелами в затылок и спину неизвестными убийцами в своей комнате при школе. По официальной (крайне сомнительной) следственной версии Слащева застрелил некий Коленберг (объявленный после убийства душевнобольным) - якобы из мести за повешенного брата. По времени это убийство совпадает с началом первой волны репрессий и казней, обрушившихся на военспецов РККА и бывших Белых офицеров.

Тело Слащева было сожжено в крематории Донского монастыря. Официальных похорон не проводилось, где он погребен точно неизвестно. По одной из версий прах Слащева погребен на территории Братского кладбища . Это косвенно подтверждают несколько (чудом сохранившихся) выписок из погребальных карточек (обнаруженных в архивах архитектора А.В. Щусева и Мосгорархиве), в которых значатся лица, захороненные на Братском кладбище. В одной из таких выписок указаны фамилия, инициалы, годы жизни и место погребения Слащева Я.А.

Архивные выписки из погребальных карточек Братского кладбища, сделанные разными исследователями в период с 1924 по 1930 годы, в одной из которых значится "Слащев Я.А. 1886-1929 Братское к-ще ":

ОЛЬГА РАУЭР - сестра милосердия Приамурского лазарета Красного креста, 45 лет, православная. Уроженка Пермской губернии, супруга старшего врача Приамурского лазарета. Убита бомбой, сброшенной с германского аэроплана, около местечка Сенявки. Скончалась 31 июля 1916 г. Место погребения расположено (справа) в 3-х метрах от могилы Шлихтера.

ПЕТР ВЕРХОВСКИЙ - священник лагерной церкви на Ходынском поле, православный, 57 лет, Скончался 11 марта 1919 г. Погребен на Братском кладбище.

ЕВГЕНИЯ НЕКРАСОВА - юнкер Московского женского батальона смерти при Александровском военном училище. Жительница города Ковель Волынской губернии. Скончалась 6 сентября 1917 г. от остановки сердца в Московском сводном эвакуационном госпитале № 86. Погребена на Братском кладбище недалеко от захоронения Шлихтера.

ФЕДОР ДМИТРИЕВИЧ ПУТИН - рядовой 83-го пехотного Самурского полка, 20 лет, православный. Скончался от сепсиса 12 июля 1916 г. в Московском Басманном госпитале № 1672. Погребен на Братском кладбище: участок 50, ряд 3, захоронение № 9441.

ПЕТР ВАСИЛЬЕВИЧ НАРЫШКИН - рядовой 97-го пехотного Лифляндского полка, 25 лет, православный, псаломщик. Личный почетный гражданин. Скончался после ранения 3 июня 1915 г. в Солянском госпитале при Московском биржевом и купеческом обществе. Погребен на Бр. кл-ще на участке 2, ряд 204, захоронение № 1197.

ПЕТР АЛЕКСАНДРОВИЧ НАРЫШКИН - рядовой 664-й пешей дружины, 42 года, православный. Мещанин города Галича Костромской губернии. Скончался 22 июня 1917 г. в Московском госпитале № 1153 от рака желудка. Погребен на Бр. кл-ще на участке 70, ряд 1, захоронение № 14815.

ПРИМЕЧАНИЕ . В 2013 г. вышел в свет двухтомник о Братском кладбище под редакцией ведущего специалиста Исторического музея Марии Катагощиной. Согласно опубликованным в нем спискам, на этом кладбище были погребены люди, чьи фамилии совпадают с фамилиями высших руководителей Российской Федерации . На запросы руководства "Добровольческого корпуса" и Общественного совета в Администрацию Президента РФ и Госдуму оттуда сообщили, что "не дают сведений о родственниках первых лиц государства", но одновременно неофициально намекнули, что патриоты "ведут поиски в правильном направлении ". Как бы то ни было, но вряд ли является простым совпадением то, что после этого, начиная с 2013 года, спикер Госдумы Сергей Нарышкин, представители Администрации Президента РФ и Мэрии Москвы начали ежегодно 1-го августа (в день начала Первой мировой войны) официально возлагать венки и цветы на Братском кладбище к обелиску "Павшим в Мировой войне 1914-1918 годов".

МАРИН БЕРЕНДЕ - рядовой Румынской армии, 34 года, католик. Житель Румынского города Бралыштицы. Скончался 12 мая 1917 г. в Московском госпитале № 96. Погребен на Бр. кладбище.

СВЕТОЗАР МОЙЧ - рядовой 2-го Сербского полка, 28 лет, православный. Житель города Ниш (Сербия). Скончался 23 октября 1916 г. от воспаления легких в Московском госпитале семьи Терещенко. Похоронен недалеко от участка Общественных деятелей, на котором погребен Шлихтер.

ДМИТРИЙ РЕГЕН - младший унтер-офицер Чешско-словацкой дружины, 23 года, православный. Скончался 3 июля 1917 г. от огнестрельного ранения левого плеча и левого бока в Московском госпитале Киевского полка № 1038. Погребен на Бр. кладбище.

ИЛЬЯ ШАХОВСКОЙ - князь, прапорщик 219-го Котельнического полка, 29 лет, православный. Из дворян Тверской губернии. Ранен под Надаржином. Скончался 20 мая 1916 г. на станции Молодечно от кровоизлияния в мозг. Погребение расположено на Центральном офицерском участке в 100 метрах от могилы Шлихтера.

ВЛАДИМИР УЙТЕНХОВЕН - доброволец, прапорщик 210-го пехотного Бронницкого полка, 20 лет, православный. Бельгийский подданный. Убит 19 сентября 1916 г. под Луцком на Юго-западном фронте. Погребен на "Аллее авиаторов" под стеной Бр. кладбища в 150 метрах от могилы Шлихтера.

СЕРГЕЙ ПОСТНИКОВ - участник Русско-японской и Первой мировой войн, 35 лет, православный, обер-офицерский сын. Проходил службу в Закавказье в Александровской крепостной артиллерии. Закончил Телавскую школу прапорщиков. В годы Первой мировой войны воевал на Турецком театре военных действий. В 1918 г. участвовал в деятельности Московской монархической группы офицеров подпольной организации "Союз защиты Родины и свободы". Под руководством офицеров князя Михаила Лопухина и Владимира Белявского участвовал в неудачной попытке спасти из заключения Государя Николая Александровича Романова и его семью, когда те находились в Тобольске. Был арестован в Москве сотрудниками ВЧК. Вместе с другими офицерами монархической группы расстрелян в сентябре 1918 г. и погребен в безымянной общей могиле для всех казненных, расположенной у кирпичной ограды Бр. кл-ща на "Аллее авиаторов" (недалеко от могилы Шлихтера).

Сергей Постников является одним из предполагаемых авторов Белогвардейского гимна "Помилуй Господи Россию! ":

Помилуй Господи Россию,
От бед спаси и сохрани,
И духом истины всесильной,
На правый бой благослови. (Припев).

Вперед в сердцах неся надежду,
Наперевес держа штыки.
В бой за Россию, за Свободу,
Мы Белой гвардии сыны!

Господь свидетель нам под стягом,
На смерть пойти, как на парад,
Под бело-сине-алым стягом,
Дороже всех земных наград.

Восстанем духом Русской воли,
Поднимем голову с колен.
Уж лучше пуля в чистом поле,
Чем рабской жизни красный плен. (Далее, в конце гимна следует припев.)

АЛЕКСАНДР БУЛЬОН - француз из Эльзаса, поручик 18-го пехотного Вологодского полка, 32 года, православный. Смертельно ранен 2 июля 1916 г. на позиции у деревни Дальнее Скорбово возле Барановичей. Погребен на "Аллее летчиков" под кирпичной стеной Бр. кл-ща в 80 метрах от могилы Шлихтера.

СЕРГЕЙ МАМОНТОВ - военный журналист, штабс-ротмистр 18-го армейского корпуса, 48 лет, православный. Дворянин города Москвы, старший сын Саввы Ивановича Мамонтова - знаменитого русского предпринимателя и мецената. До Первой мировой войны был известным писателем-беллетристом, поэтом, драматургом и театральным критиком. Публиковался в журналах "Русское слово" и "Русские ведомости". Автор талантливой книги: "Были и сны. Рассказы и стихи", изданной в 1902 году. Будучи на фронте Первой мировой войны, как военный журналист публиковался под псевдонимом С. Матов в "Русском слове". Скончался 3 августа 1915 г. от отека легких в Горно-Уральском лазарете Красного креста. Погребен на Центральном офицерском участке в 30 метрах от могилы Шлихтера.

НИКОЛАЙ КАВЕЛИН - капитан 14-го гренадерского Грузинского полка, 31 год, православный. Дворянин Калужской губернии. Убит 4 марта 1915 г. в бою под Праснышем. Погребен на Центральном офицерском участке Бр. кладбища в 25 метрах от могилы Шлихтера.

ФРИДРИХ БРЕДИС - полковник, 30 лет, православный, выходец из крестьянской семьи. Георгиевский кавалер. Фронтовой разведчик. Один из самых доблестных офицеров и организатор первых латышских стрелковых батальонов во время Первой мировой войны. Командир 1-го Усть-Двинского латышского стрелкового полка. В 1918 г. руководитель антибольшевистской Латышской национальной подпольной группы и Московской офицерской группы организации "Союз защиты Родины и свободы". 23 июля 1918 г. арестован ВЧК и посажен в тюрьму на Лубянке. Был расстрелян по личному приказу зам. председателя ВЧК Петерса в ночь с 27 на 28 августа 1918 г. Погребен в безымянной Братской могиле казненных у кирпичной ограды на "Аллее летчиков" близ захоронения Шлихтера.

ВЛАДИМИР ФОЛИМОНОВ - генерал-майор, 59 лет, православный, из Донских казаков станицы Золотовская. Бывший командир 27-й артиллерийской бригады. Скончался от паралича сердца 6 декабря 1919 г. в Москве (Поварская ул.). Погребен на Центральном офицерском участке Бр. кл-ща близ могилы Шлитера.

ИВАН ГОГОБЕРИДЗЕ - генерал-майор, 57 лет, православный. Командир 3-й Сибирской бригады. Скончался 2 августа 1916 г. под Ригой (Двор Скуйнек) от грудной жабы. Погребен на Центральном офицерском участке в 130 метрах от могилы Шлихтера.

ИГНАТ БАСАКИН - военнопленный белогвардеец. Казак Донской станицы Есауловской. Скончался в Московском патронате № 3 Коллегии пленных и беженцев. Погребен 12 мая 1919 г. на Братском кладбище.

АБДУЛ ХАТАПОВ - военнопленный белогвардеец, мусульманин. Предположительно боец Дикой дивизии. Скончался в 1919 г. (точная дата смерти неизвестна) в Московском патронате № 3. Погребен на Бр. кладбище.

ГУСТАВ МАРТ - военнопленный белогвардеец, католик. Венгр из города Будапешт. Скончался 13 сентября 1919 г. в Москве, в патронате № 3. Погребен на Бр. кл-ще близ могилы Шлихтера.

НИКОЛАЙ ИВАНОВ - красноармеец РККА (6-й караульный батальон ). Погребен 14 апреля 1919 г. на участке Общественных деятелей в нескольких метрах от могилы Шлихтера.

ФРИЦ МАТУС – красноармеец Латышской стрелковой Советской дивизии , 25 лет, лютеранин. Житель Курляндской губернии Тукумского уезда. Скончался 8 августа 1918 г. в Ходынском госпитале. Погребен на Бр. кл-ще.

БЕРТА МАУЧЕ - боец РККА , латышка, 15 лет. Скончалась 23 июля 1920 г. от тифа на станции Подмосковная (дом Нечаева). Погребена на красноармейском участке Бр. кл-ща.

АЛЕКСЕЙ ХВОСТОВ - министр Внутренних дел Российской Империи в 1915-1916 годах, 46 лет, православный. Во время Февральской революции был арестован и заключён в Петропавловскую крепость. После прихода к власти большевиков был оставлен в заключении и в августе 1918 г. перевезён в Москву. Расстрелян как заложник 5 сентября 1918 г. в первый день Красного террора. Погребен на "Аллее летчиков" в безымянной общей могиле казненных у кирпичной ограды Бр. кладбища.

НИКОЛАЙ МАКЛАКОВ - министр Внутренних дел Российской империи в 1912-1915 годах, 47 лет, православный. В феврале 1917 г. посажен в Петропавловскую крепость. Летом 1918 г. перевезен большевиками в Москву. Расстрелян 5 сентября 1918 г. вместе с другими заложниками. Погребен на Братском кладбище в безымянной общей могиле у кирпичной ограды.

ИВАН ВАЙС - сторож Братского кладбища , 57 лет, католик. Скончался 5 сентября 1923 г. Погребен на участке Общественных деятелей в 3-х метрах (справа) от могилы Шлихтера.

ИСТОРИЯ СОЗДАНИЯ СИМВОЛИЧЕСКОЙ НАДГРОБНОЙ ПЛИТЫ ПРИМИРЕНИЯ И ПАМЯТИ НА БРАТСКОМ КЛАДБИЩЕ.

В окрестностях Храма Всех Святых на Соколе и на территории Мемориального парка, где было Братское кладбище героев Первой мировой войны, до сего времени в земле находят старинные мраморные плиты , со сколотыми либо обломанными по краям углами. Судя по всему эти плиты являются фрагментами тех памятников, которые были ликвидированы в начале 1930-х годов. Одна из таких плит из мрамора (бело-розоватого цвета) была обнаружена в земле прихожанами Храма Всех Святых (из числа местных жителей) в районе Песчаной улицы, когда строители рыли траншеи для перекладки подземных коммуникаций (труб и кабелей). Примечательно, что точно такими же мраморными досками были облицованы основание временной деревянной часовни, захоронения сестер милосердия, офицеров и генералов в центральной части Братского кладбища, где расположено захоронение Сергея Шлихтера.

Старинные фото деревянной часовни, могил сестер милосердия, офицерских и генеральских захоронений в центре Братского кладбища.

Найденную плиту верующие передали волонтерам "Добровольческого корпуса" и Общественного совета "Содействие в восстановлении Московского военного Братского кладбища героев Первой мировой войны". Обнаруженная мраморная доска была отреставрирована активистами Общественного совета. Затем на ней был высечен текст с фамилиями героев Первой мировой войны (сестер милосердия, солдат, офицеров и генералов), чинов Белой армии, бойцов РККА, казненных Царских министров, погребенных на Братском кладбище.

Размещение текста на найденной старинной мраморной плите:

Транспортировка символической надгробной плиты "Примирения и памяти" от Храма Всех Святых на Соколе, что на Ленинградском проспекте, в Мемориальный парк на территорию Братского кладбища:

Воздвижение памятной плиты на Братском кладбище у сохранившегося надгробного памятника Сергею Шлихтеру:

На фото участники установки плиты: (слева направо) Председатель Общественного совета и инвалид 2-й группы ВОВ Лев Гицевич, прихожанка Храма Всех Святых на Соколе и родственница одного из погребенных воинов Ирина М., старейший житель района Сокол, председатель Комиссии по увековечению памяти героев, заслуженный кинорежиссер России Борис Натаров, Ответственный секретарь Общественного Совета Янис Бремзис, Председатель организации "Добровольческий корпус" Леонид Ламм.

Сразу после воздвижения плиты произошло удивительное явление. Из-за туч выглянул край солнца и "Плита примирения и памяти" по краям стала прозрачной и засияла желто-медовым цветом.

Светящаяся по краям (особенно справа) плита:

Другие надгробные плиты у памятника Шлихтеру, восстановленные ранее по ходатайству родственников, на месте погребения сотника Виктора Прянишникова и сестер милосердия:

Текст на плите: "Казакам и всем русским людям, погибшим в годы войн и репрессий ХХ-ХХI веков. Плита создана казаками. Посвящается сотнику Прянишникову В.И. , погребенному 15.02.1915 на Братском кладбище ".

Плита "Дочерям России, павшим в войнах ХХ века. Константинова Любовь Петровна 1895 - 15.03.1917. Сестра милосердия санитарного поезда. Скончалась от тифа в Могилеве-Подольском. Погребена у могилы Шлихтера на Братском некрополе. Плита восстановлена родственниками к 100-летию начала Первой мировой войны".

Надпись: "Сестры милосердия. 19 лет. Ольга Шишмарева 1896 - 28.03.1915. Вера Семенова 1897 - 23.08.1916. Погребены у могилы Шлихтера на участке Общественных деятелей".

ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА. Братское кладбище было открыто 15 февраля 1915 г. по инициативе Великой княгини Елизаветы Федоровны, при содействии Государя-Императора Николая Александровича Романова. На его территории было погребено свыше 17,5 тысяч участников Первой мировой войны. Это подданные Российской Империи всех вероисповеданий: православные, католики, лютеране, буддисты, мусульмане и иудеи, погибшие на фронтах и умершие от ран в госпиталях. Более 70% погребенных составляют Православные люди - в основном славяне: русские, белорусы и украинцы. Погребены здесь и КАЗАКИ . В день открытия Братского кладбища первым был погребен сотник Кубанского казачьего войска Виктор Прянишников , погибший в сражении под Сарыкамышем. Среди погребенных католиков и лютеран значительный процент составляют поляки, латыши, эстонцы, литовцы. Хоронились на Братском кладбище сербы, чехи, словаки, поляки, румыны, бельгийцы, французы и англичане, воевавшие в Русской Императорской армии на Германском фронте. В 1916-1918 годах на Братском кладбище было погребено несколько десятков военнопленных Германии и Австро-Венгрии, умерших в лагере на Ходынском поле.

13 ноября 1917 г. на Братском кладбище были погребены юнкера, кадеты, студенты и гимназисты, погибшие в боях с большевиками в Москве. Гражданская война превратила Братское кладбище в кровавую плаху. С 1918 г. на Братском кладбище и его окрестностях в безымянных могилах хоронились (после казни) тысячи жертв "красного террора ". Среди них заложники из числа так называемых "чуждых реакционных классов", военные специалисты ("военспецы") из бывших царских офицеров и генералов, служивших в РККА и советских учреждениях, чины полиции, высококвалифицированные рабочие и мастера производства ("рабочая аристократия"), зажиточные крестьяне, интеллигенция, преподаватели гимназий и университетов, учащаяся молодежь, члены оппозиционных партий, священнослужители, известные государственные деятели Российской Империи, руководители и активисты подпольных контрреволюционных групп и организаций.

В годы Гражданской войны хоронились на Братском военном кладбище военнопленные белогвардейцы, умершие от ран болезней в тюрьмах, больницах и патронатах. Вместе с ними на тех же участках Братского некрополя были погребены десятки красноармейцев и командиров РККА , умерших от ран и болезней в Московских госпиталях. Среди них "латышские стрелки ". Хоронились тут московские милиционеры , погибшие при исполнении своих служебных обязанностей. До 1929 г. на Братском кладбище (на "Аллее летчиков") хоронились "красные авиаторы ", погибшие в авиакатастрофах на Ходынском аэродроме.

В начале 1930-х годов кресты и надгробия на Братском кладбище были уничтожены. Сделано это было под предлогом классовой борьбы с враждебной православной символикой "свергнутых эксплуататорских классов". Были безжалостно уничтожены даже надгробия над могилами бойцов РККА, милиционеров и советских авиаторов . Революционные нигилисты не пощадили память и своих героев . Однако сами захоронения в земле не были затронуты и большей частью сохранились. В 1960-х годах на месте Братского кладбища был разбит парк для отдыха граждан и выгула собак.

До сего дня на территории Братского кладбища с тех времен сохранился лишь один памятник . Это большое красное гранитное надгробие над могилой студента Московского университета Сергея Александровича Шлихтера , смертельно раненого в бою под Барановичами в июне 1916 г.

Но память о погибших не была забыта. Начиная с 1988 года, на Братском кладбище (у сохранившегося памятника Шлихтеру) было воздвигнуто несколько символических надгробных плит с фамилиями героев Первой мировой войны, жертв "красного террора", чинов Белой армии и бойцов РККА, погребенных на этом месте.

Сохранившийся памятник над могилой Шлихтера, рядом с которым четыре мраморные надгробные плиты, восстановленные в нынешнее время по ходатайству родственников на месте погребения их героических предков.

Эти памятные плиты были изготовлены и установлены волонтерами "Добровольческого корпуса" и Общественного Совета, по ходатайству родственников и потомков героев Первой мировой войны, погребенных на Братском кладбище. Активное содействие в этом Святом деле патриотам оказали Московская Патриархия и администрация Храма Всех Святых Патриаршего Подворья во Всехсвятском, что у метро Сокол.

Благодаря многочисленным письмам и обращениям "Добровольческого корпуса", Общественного совета и группы потомков участников Первой мировой войны, Правительство Москвы выделило средства для строительства Храма-часовни и Мемориального комплекса, которые были построены на территории Братского кладбища в 1998 году. А территории Мемориального парка (по адресу: Новопесчаная ул., вл. 12) у кинотеатра "Ленинград" был присвоен статус охранной зоны объекта культурного наследия (памятника истории) регионального городского значения - "Братское кладбище для воинов, умерших в войну 1914 года, и для сестер милосердия Московских общин".

Мемориальные объекты, построенные на Братском кладбище Правительством Москвы с 1998 года:

В период с 1996 по 2014 годы, нечистоплотные коммерсанты и чиновники (при поддержке Правительства Москвы) предпринимали неоднократные попытки продавить решение о строительстве на месте кинотеатра "Ленинград" и на территории Мемориального парка , где было Братское кладбище, торгово-развлекательного бизнес-центра , подземной автостоянки, коммерческих спортивных крытых павильонов (по типу "мини-Лужники"), парковых аттракционов, ресторанов и шашлычных. Активисты "Добровольческого корпуса", и Общественного совета направили письма с протестами против кощунственного строительства руководству всех депутатских фракций Госдумы. Многие депутаты поддержали патриотов и направили запросы в прокуратуру и Правительство Москвы, с просьбой "не допустить строительства торгово-развлекательного бизнес-центра" на костях 17,5 тысяч героев Первой мировой войны. Эта история попала в СМИ стран-участниц Первой мировой войны. Под угрозой международного скандала московские олигархи вынуждены были отказаться от реализации плана застройки территории Братского кладбища.

30 апреля 2015 г. в Храме-часовне Преображения Господня на территории Братского кладбища состоялась торжественная церемония перезахоронения Великого князя Николая Николаевича Романова - Верховного Главнокомандующего всеми сухопутными и морскими силами Российской Империи в начале Первой мировой войны. На церемонии присутствовали спикер Госдумы Сергей Нарышкин, Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл, мэр Москвы Сергей Собянин, князь Дмитрий Романович с супругой и князь Ростислав Ростиславович. Заупокойную литию совершил митрополит Волоколамский Илларион. Солдаты почетного караула совершили три залпа в память о великом князе, после чего его прах был предан земле в здании часовни.

А на этих фото (сделанных в разные времена года) Православный мемориал "Примирения народов, воевавших в Мировых и Гражданской войнах", расположенный на территории (уничтоженного советскими властями) Всехсвятского приходского кладбища у стен Храма Всех Святых на Соколе:

Символическая надгробная плита "Генералам Российской Императорской армии" и Белого движения, воздвигнутая у Храма Всех Святых на Соколе в 1994 году, как элемент Мемориала "Примирения народов":

На этой же символической надгробной плите размещены фамилии Вождей Белого движения и Казачьих атаманов, большая часть из которых были генералами в годы Первой Мировой войны, а другие стали генералам во время Гражданской войны. Это Алексеев , Деникин , Врангель , Дроздовский , Юденич , Корнилов , Марков , Дутов , Каппель , Каледин и адмирал Колчак . Многие участники Белого движения в то время вообще не имели могил, даже символических. Это, например, Корнилов, Марков, Каледин, Колчак, Дроздовский, Дутов. Кресты и надгробия над их захоронениями не сохранились либо были уничтожены. Поэтому данные об их точном месторасположении оказались утеряны. Прах некоторых из них был уничтожен большевиками после вскрытия и уничтожения их могил, как это, например, произошло с захоронением и останками генерала Корнилова.

Символическая надгробная плита "Казакам, павшим за Веру, Царя и Отечество в Первой мировой войне, конфликтах и войнах ХХ-го века".

Главный элемент Православного мемориала "Примирения народов" - две символические надгробные плиты "Воинам и мирным жителям, павшим в битвах народов в 1-й и 2-й мировых войнах":

Перенесенный с Братского кладбища к Храму Всех Святых на Соколе в 1998 г. "Закладной камень Храма-часовни Преображения Господня в память защитников России, павших во всех войнах за Отечество":

Крест протоиерею Иоанну Восторгову и епископу Ефрему, расстрелянным 23 августа (5 сентября по новому стилю) 1918 г. на Братском кладбище:

Плита "Георгиевским кавалерам" в основании Креста:

Основной частью этого мемориала также являются символические надгробные плиты (воздвигнутые в 1990-1998 годах) в память воинов России и других стран-участниц Первой мировой и Гражданской войн, погребенных на Братском кладбище:

Памятная плита "Солдатам, офицерам, генералам России, Сербии, Бельгии, Франции, Англии, США, павшим в войне 1914-1919 годов.

Плита с текстом: "Лучший памятник полководцу - память о его солдатах. А.А. Брусилов . Российским воинам, павшим на фронтах Великой войны, погибшим в плену и тылу Вечная Память".

Плита "Российским авиаторам" и "Сестрам милосердия - героическим дочерям России", погибшим в 1914-1918 годах.

Текст на плите: "Подпоручик Теремецкий В.А. 1886-1916. Погиб в Галиции, погребен на Братском некрополе. Воинам павшим в 1914-18, 1939-45 г.г. посвящается. Плита создана участником ВОВ подполковником Теремецким Е.В., Храмом "Всех Святых", управой района "Сокол" и скульптором Н. Павловым".

Текст: "Сотник Прянишников В.И., ст. унтер-офицер Панков Ф.И., ефрейтор Анохин А.И., рядовой Гутенко Е.И., рядовой Салов Я.Д., сестра милосердия Шишмарева О.И. Генералам, офицерам, юнкерам, солдатам".

На этой плите высечена трогательная надпись: "Граждане! Не забывайте, что здесь покоится прах наших Братьев отдавших жизнь на защиту Родины. МОСКОВСКОЕ БРАТСКОЕ КЛАДБИЩЕ - ВСЕРОССИЙСКИЙ ПАМЯТНИК войны 1914 года. Было открыто 15.II.1915 г. По благословению Патриарха Московского и Всея Руси Алексия II сие место вновь освящено в День воздвижения Креста Господня 27.IХ.1990 г. ".

Текст: "Лопухин М., Белявский В. и всем офицерам "Союза защиты Родины и свободы, казненным в 1918 г. на Братском кладбище".

Крест с текстом: "Юнкера. Мы погибли за нашу и вашу свободу. Москва, октябрь 1917 год".

В основании креста Плита с текстом: "Учащиеся военных, юнкерских и кадетских училищ, студенты и гимназисты, погибшие в Москве 26.Х-3.ХI 1917 г. Погребены 13.ХI (ст. ст.) на Братском кладбище".

В 300 метрах от Храма Всех Святых в сквере на улице Алабяна, разбитом в советские времена на месте старинного Воинского инвалидного кладбища "Арбатец ", есть еще один скромный Православный мемориал "Примирения и памяти Русских героев ". Исторические данные о кладбище "Арбатец" опубликованы в материалах: "В Москве открыли мемориал "Примирения и памяти Русских героев ", "В сквере "Арбатец" открыли памятный знак забытым генералам Брусиловского прорыва ".

В центре этого мемориала стоит небольшой сохранившийся старинный памятник, слева и справа от которого расположены две символические надгробные плиты, воздвигнутые "Добровольческим корпусом" и Общественным советом:

Мемориал в сквере на ул. Алабяна, где был старинный Воинский некрополь "Арбатец" 19-20 веков, приписанный после 1915 г. к Братскому кладбищу.

Текст на плите, расположенной слева от старинного памятника: "Плита примирения и памяти Русских героев битвы за Севастополь, Плевну, Шипку, Порт-Артур, крепость Осовец и "Атаки мертвецов". Тут был некрополь "Арбатец" при Алексеевском, Александровском и Елизаветинском приютах, где погребены участники Крымской, Русско-Турецкой за свободу Болгарии, Русско-Японской, Первой мировой войн, Белого движения, юнкера, чины полиции, бойцы Красной армии и милиции, советские летчики, зенитчики и защитники Москвы ".

На плите справа высечен текст: "Героям Брусловского прорыва и воинам-инвалидам, погребенным в районе "Сокол". К 100-летию наступления войск Юго-Западного фронта в 1916 г., которым командовали генералы Алексей Брусилов, Владислав Клембовский, Алексей Каледин, Михаил Ханжин, Владимир Сахаров, Дмитрий Щербачев, Платон Лечицкий ".

Слащев Яков Александрович (1885-1929) - генерал-лейтенант русской армии. Родился 29 декабря (по другой версии - 12 декабря) 1885 года в г.Санкт-Петербурге. Отец - полковник Александр Яковлевич Слащёв, потомственный военный. Мать - Вера Александровна Слащёва. Окончил Павловское военное училище и Николаевскую академию Генерального штаба по 2-му разряду (последнюю в 1911 году причисления к Генеральному штабу из-за низкого среднего бала). Из училища вышел в Лейб-гвардии Финляндский полк в 1905 году, в котором продолжал служить командиром роты, далее командиром батальона и помощником командира полка - к 1917 году. Участвовал почти во всех боях своего полка на фронте Первой мировой войны. Был пять раз ранен и два раза контужен. В 1915 году награжден Георгиевским оружием, а в 1916 году - орденом Св. Победоносца Георгия 4-йстепени. В 1916 году получил чин полковника. С июля 1917 г.- командующий Московским гвардейским полком.

В самом начале гражданской войны Яков Слащев попадает в Добровольческую армию (декабрь 1917 года). В начале января 1918 г. послан генералом М. В. Алексеевым на Северный Кавказ в качестве эмиссара Добровольческой армии для создания офицерских организаций в районе Кавказских Минеральных Вод. В мае 1918 года - начальник штаба партизанского отряда полковника А. Г. Шкуро, а затем начальник штаба 2-й Кубанской казачьей дивизии. С 6 сентября 1918 года - командир Кубанской пластунской бригады в составе 2-й дивизии Добровольческой армии. 15 ноября 1918 года - начальник 1-й отдельной Кубанской пластунской бригады. 18 февраля 1919 года назначен командиром бригады в 5-й дивизии, а 8 июня того же года - командиром бригады 4-й дивизии. 14 мая 1919 года произведен в генерал-майоры - за боевые отличия и 2 августа назначен начальником 4-й дивизии. 6 декабря 1919 года назначен командиром 3-го армейского корпуса. Именно под руководством Слащева зимой 1919-1920 годов 3-й армейский корпус успешно оборонял Крымские перешейки от Красной армии. После принятия генералом Врангелем Главного Командования ВСЮР генерал Слащев был произведен 25 марта 1920 года в генерал-лейтенанты - за боевые отличия и назначен командующим 2-го армейского корпуса. После неудачных боев корпуса в июле 1920 года под Каховкой и потери последней, генерал Слащев подал рапорт об отставке, которая была принята генералом Врангелем. С августа 1920 года находился в распоряжении Главнокомандующего.

Был бесстрашен, постоянно личным примером водил в атаку войска. Имел девять ранений, последнее из которых - контузию в голову - получил на Каховском плацдарме в начале августа 1920 г. Многие ранения переносил практически на ногах. Чтобы уменьшить невыносимую боль от ранения в живот в 1919, которое не заживало более полугода, начал колоть себе обезболивающее - морфий, потом пристрастился к кокаину.

Генерал Врангель писал про него:"Генерал Слащев, бывший полновластный властитель Крыма, с переходом ставки в Феодосию, оставался во главе своего корпуса. Генерал Шиллинг был отчислен в распоряжение Главнокомандующего. Хороший строевой офицер, генерал Слащев, имея сборные случайные войска, отлично справлялся со своей задачей. С горстью людей, среди общего развала, он отстоял Крым. Однако, полная, вне всякого контроля, самостоятельность, сознание безнаказанности окончательно вскружили ему голову. Неуравновешенный от природы, слабохарактерный, легко поддающийся самой низкопробной лести, плохо разбирающийся в людях, к тому же подверженный болезненному пристрастию к наркотикам и вину, он в атмосфере общего развала окончательно запутался. Не довольствуясь уже ролью строевого начальника, он стремился влиять на общую политическую работу, засыпал ставку всевозможными проектами и предположениями, одно другого сумбурнее, настаивал на смене целого ряда других начальников, требовал привлечения к работе казавшихся ему выдающимися лиц."

В ноябре 1920 года в составе Русской армии генерал Слащев эвакуировался из Крыма в Константинополь. В Константинополе в ряде писем и выступлений, как устных, так и в печати, резко осуждал Главнокомандующего и его штаб. В результате, по приговору суда чести генерал Слащев был уволен со службы без права ношения мундира. В ответ на решение суда генерал Слащев выпустил в январе 1921 года книгу: "Требую суда общества и гласности. Оборона и сдача Крыма. (Мемуары и документы)" (Константинополь, 1921 г.). В то же время вступил в тайные переговоры с советскими властями и 21 ноября 1921 года вернулся в Севастополь. Здесь в вагоне Дзержинского выехал в Москву. Обращался к солдатам и офицерам Русской армии с призывом возвращаться. В 1924 оду. опубликовал книгу: "Крым в 1920 г. Отрывки из воспоминаний". С июня 1922 года числился преподавателем тактики школы комсостава "Выстрел". Рассказывают, что во время разбора на занятиях советско-польской войны он в присутствии советских военачальников сказал о тупоумии нашего командования в ходе военного конфликта с Польшей. Присутствовавший в аудитории Буденный вскочил, выхватил пистолет и несколько раз выстрелил в сторону преподавателя, но не попал. Слащев подошел к красному командиру и назидательно сказал: "Как вы стреляете, так вы и воевали"

11 января 1929 года Яков Слащев был убит в помещении школы в весьма странных обстоятельствах - якобы из личной мести. Но по времени это убийство совпадает с волной репрессий, которая обрушилась на бывших офицеров Белой армии в 1929 - 1930 годах.

Газета "За свободу" Варшава от 18 января 1929 года писала: " Впоследствии выяснится, убила ли его рука, которой действительно руководило чувство мщения, или которой руководило требование целесообразности и безопасности. Ведь странно, что "мститель" более четырех лет не мог покончить с человеком, не укрывшимся за толщей Кремлевских стен и в лабиринте Кремлевских дворцов, а мирно, без охраны проживавший в своей частной квартире. И в то же время понятно, если в часы заметного колебания почвы под ногами, нужно устранить человека, известного своей решительностью и беспощадностью. Тут нужно было действительно торопиться и скорее воспользоваться и каким-то орудием убийства, и печью Московского крематория, способного быстро уничтожить следы преступления."