РИЧАРД ДЭВИС БАХ

(родился в 1936 г.)

Вдохновленный небом

Американский писатель Ричард Бах родился в городе Оук-Парк (штат Иллинойс, США). Он избегает публичности, поэтому о жизни писателя известно мало — только то, о чем он рассказывал в немногочисленных интервью. В начале 1950-х гг. Ричард учился в Университете Лонг-Бич штата Калифорния. В 1956— 1962 гг. служил в военно-воздушных силах США, пилотировал истребитель-бомбардировщик F-84F. Демобилизовавшись из армии, Р. Бах не расстался с небом. Сначала он занимал должность младшего редактора журнала «Flying» («Полет»), публиковавшего материалы, посвященные теме авиации. А с 1965 по 1970 г. работал пилотом гражданской авиации, авиамехаником и летчиком-трюкачом, демонстрируя фигуры высшего пилотажа на авиационных шоу. В тот же период Р. Бах дебютировал как писатель. Его первые книги «Чужой на Земле», «Биплан» и «Ничто не случайно» посвящены теме авиации. Они описывают жизнь пилотов, путешествия на самолетах, изобилуют техническими подробностями работы систем воздушного судна и, по признанию писателя, «практически на 100 % автобиографичны». Эти книги не были замечены критикой и читателями.

В 1970 г. Р. Бах создал свое самое известное произведение — повесть «Чайка по имени Джонатан Ливингстон». Лишь второе издание книги в 1972 г. сделало ее автора известным не только в США, но и во всем мире. Повесть была переведена на многие языки, а в 1973 г. по ее мотивам в США сняли художественный фильм.

Следующие годы писатель посвятил своим двум главным увлечениям: небу и книгам. Он вернулся к полетам в качестве пилота-любителя, занялся парашютным спортом, написал около двадцати произведений, самыми заметными из которых стали «Иллюзии, или Приключения мессии поневоле» и «Мост через вечность».

Повесть «Чайка по имени Джонатан Ливингстон»

Замысел повести «Чайка по имени Джонатан Ливингстон» возник у Р. Баха в 1959 г. Главного героя произведения автор назвал в честь американского пилота Джонатана Ливингстона (1897—1974), участника популярных в 20—30-е гг. ХХ в. воздушных гонок. Ливингстон победил в восьмидесяти из них.

Повесть невелика по объему, а ее сюжет довольно прост: чайка Джонатан пытается освоить фигуры высшего пилотажа, достичь совершенства в полете, но сталкивается с непониманием окружающих.

В образе Джонатана автор воплотил стремление человека к поиску смысла жизни, самосовершенствованию, свободе, благородное желание быть полезным ближним. Жизненные принципы Джонатана конфликтуют с приземленными интересами Стаи чаек. Члены Стаи считают, что никому не дано постичь свою судьбу, что чайки летают ради добычи пищи. Противостояние героя и Стаи оканчивается изгнанием Джонатана и его смертью в одиночестве. Однако в финале вера чайки в высокое предназначение птиц побеждает. Джонатан возвращается в Стаю из потустороннего мира, и к нему примыкают всё новые ученики. Как и наставник, они не думают о хлебе насущном, а хотят освоить сложное искусство полета.

Литературоведы по-разному определяют жанр произведения: философская сказка, поэма в прозе, философская повесть. Пожалуй, самым удачным можно считать определение «повесть-притча». С притчами произведение сближает глубокий, универсальный философский смысл и схематичность характеров. Герои «Чайки по имени Джонатан Ливингстон» воплощают одну страсть — жажду полета, познания собственных возможностей. Их образы практически не индивидуализированы.

Произведение насыщено символами. Центральным из них является океан, над которым парят чайки. Он символизирует житейское море с его гибельными бурями, штормами и обманчивыми штилями. Море таит много опасностей, но и дарит пищу, служит дорогой к неизведанным материкам и островам.

Повесть предваряет посвящение: «Невыдуманному Джонатану-Чайке, который живет в каждом из нас». Таким образом автор утверждает мысль о том, что в душе любого человека живо стремление к духовным ценностям, готовность предпочесть ежедневной «драке за рыбьи головы», то есть обыденности, совершенство полета.

Чайка по имени Джонатан Ливингстон

(В сокращении)

Невыдуманному Джонатану-Чайке, который живет в каждом из нас.

Часть первая

[Утром вокруг рыболовного судна вились тысячи чаек, пытаясь раздобыть еду. А вдали от них тренировался Джонатан Ливингстон, который был незаурядной птицей.]

Большинство чаек не стремится узнать о полете ничего кроме самого необходимого: как долететь от берега до пищи и вернуться назад. Для большинства чаек главное — еда, а не полет. Больше всего на свете Джонатан Ливингстон любил летать.

Но подобное пристрастие, как он понял, не внушает уважения птицам. Даже его родители были встревожены тем, что Джонатан целые дни проводит в одиночестве и, занимаясь своими опытами, снова и снова планирует над самой водой. <...>

— Послушай-ка, Джонатан, — говорил ему отец без тени недоброжелательности. — Зима не за горами. Рыболовные суда будут появляться все реже, а рыба, которая теперь плавает на поверхности, уйдет в глубину. Полеты — это, конечно, очень хорошо, но одними полетами сыт не будешь. Не забывай, что ты летаешь ради того, чтобы есть.

Джонатан покорно кивнул. Несколько дней он старался делать то же, что все остальные, старался изо всех сил: пронзительно кричал и дрался с сородичами у пирсов и рыболовных судов, нырял за кусочками рыбы и хлеба. Но у него ничего не получалось.

«Какая бессмыслица, — подумал он и решительно швырнул с трудом добытого анчоуса голодной старой чайке, которая гналась за ним. — Я мог бы потратить все это время на то, чтобы учиться летать. Мне нужно узнать еще так много!»

И вот уже Джонатан снова один в море — голодный, радостный, пытливый. <. >

[Джонатан экспериментировал со скоростью полета, равновесием, высотой подъема. Он стал первой чайкой на свете,

освоившей фигуры высшего пилотажа.]

Была уже глубокая ночь, когда Джонатан подлетел к Стае на берегу. <...> «Когда они услышат об этом, — он думал о Прорыве, — они обезумеют от радости. Насколько полнее станет жизнь! Вместо того, чтобы уныло сновать между берегом и рыболовными судами — знать, зачем живешь! Мы покончим с невежеством, мы станем существами, которым доступно совершенство и мастерство. Мы станем свободными! Мы научимся летать!» <...>

Когда он приземлился, все чайки были в сборе, потому что начинался Совет; видимо, они собрались уже довольно давно. На самом деле они ждали.

— Джонатан Ливингстон, — сказал Старейший, — выйди на середину, ты покрыл себя Позором перед лицом твоих соплеменников.

Его будто ударили доской! Колени ослабели, перья обвисли, в ушах зашумело. Круг Позора? Не может быть! Прорыв! Они не поняли! Они ошиблись, Они ошиблись!

— ... своим легкомыслием и безответственностью, — текла торжественная речь, — тем, что попрал достоинство и обычаи Семьи Чаек.

Круг Позора означает изгнание из Стаи, его приговорят жить в одиночестве на Дальних Скалах.

— .настанет день, Джонатан Ливингстон, когда ты поймешь, что безответственность не может тебя прокормить. Нам не дано постигнуть смысл жизни, ибо он непостижим, нам известно только одно: мы брошены в этот мир, чтобы есть и оставаться в живых до тех пор, пока у нас хватит сил.

Чайки никогда не возражают Совету Стаи, но голос Джонатана нарушил тишину.

— Безответственность? Собратья! — воскликнул он. — Кто более ответствен, чем чайка, которая открывает, в чем значение, в чем высший смысл жизни, и никогда не забывает об этом? Тысячу лет мы рыщем в поисках рыбьих голов, но сейчас понятно, наконец, зачем мы живем: чтобы познавать, открывать новое, быть свободными! Дайте мне возможность, позвольте мне показать вам, чему я научился.

Стая будто окаменела.

— Ты нам больше не Брат, — хором нараспев проговорили чайки, величественно все разом закрыли уши и повернулись к нему спинами.

Джонатан провел остаток своих дней один, но он улетел на много миль от Дальних Скал. И не одиночество его мучило, а то, что чайки не захотели поверить в радость полета, не захотели открыть глаза и увидеть!

А потом однажды вечером, когда Джонатан спокойно и одиноко парил в небе, которое он так любил, прилетели они. Две белые чайки, которые появились около его крыльев, сияли как звезды и освещали ночной мрак мягким ласкающим светом. Но еще удивительнее было их мастерство: они летели, неизменно сохраняя расстояние точно в один дюйм между своими и его крыльями.

Не проронив ни слова, Джонатан подверг их испытанию, которого ни разу не выдержала ни одна чайка. <.> Он сложил крылья, качнулся из стороны в сторону и бросился в пике со скоростью сто девяносто миль в час. Они понеслись вместе с ним, безупречно сохраняя строй.

Наконец, он на той же скорости перешел в длинную вертикальную замедленную бочку. Они улыбнулись и сделали бочку одновременно с ним.

Он перешел в горизонтальный полет, некоторое время летел молча, а потом сказал:

— Прекрасно. — И спросил: — Кто вы?

— Мы из твоей Стаи, Джонатан, мы твои братья. <...> Мы прилетели, чтобы позвать тебя выше, чтобы позвать тебя домой.

— Дома у меня нет. Стаи у меня нет. Я Изгнанник. Мы летим сейчас на вершину Великой Горы Ветров. Я могу поднять свое дряхлое тело еще на несколько сот футов, но не выше.

— Ты можешь подняться выше, Джонатан, потому что ты учился. Ты окончил одну школу, теперь настало время начать другую.

Эти слова сверкали перед ним всю жизнь, поэтому Джонатан понял, понял мгновенно. Они правы. Он может летать выше, и ему пора возвращаться домой.

Он бросил долгий взгляд на небо, на эту великолепную серебряную страну, где он так много узнал.

— Я готов, — сказал он наконец.

И Джонатан Ливингстон поднялся ввысь вместе с двумя чайками, яркими, как звезды, и исчез в непроницаемой темноте неба. <. >

Часть вторая

<...> Теперь, когда он расстался с Землей и поднялся над облаками крыло к крылу с двумя лучезарными чайками, он заметил, что его тело постепенно становится таким же лучистым. <...>

Достигнув двухсот семидесяти трех миль, он понял, что быстрее лететь не в силах, и испытал некоторое разочарование. Возможности его нового тела тоже были ограничены, правда, ему удалось значительно превысить свой прежний рекорд. <. > «На небесах, — думал он, — не должно быть никаких пределов».

Облака расступились, его провожатые прокричали:

— Счастливой посадки, Джонатан! — и исчезли в прозрачном воздухе. <. >

Когда он приблизился к берегу, дюжина чаек взлетела ему навстречу, но ни одна из них не проронила ни слова. Он только чувствовал, что они рады ему и что здесь он дома. <. >

В первые же дни Джонатан понял, что здесь ему предстоит узнать о полете не меньше нового, чем в своей прежней жизни. Но разница все-таки была. Здесь жили чайки-единомышленники.

Каждая из них считала делом своей жизни постигать тайны полета, стремиться к совершенству полета, потому что полет — это то, что они любили больше всего на свете. <...>

Джонатан, казалось, забыл о том мире, откуда он прилетел, и о том месте, где жила Стая, которая не знала радостей полета и пользовалась крыльями только для добывания пищи и для борьбы за пищу. Но иногда он вдруг вспоминал. <...>

Однажды вечером чайки, которые не улетели в ночной полет, стояли все вместе на песке, они думали. Джонатан собрался с духом и подошел к Старейшему — чайке, которая, как говорили, собиралась скоро расстаться с этим миром. <. >

— Чианг, этот мир. это вовсе не небеса?

При свете луны было видно, что Старейший улыбнулся.

— Джонатан, ты снова учишься.

— Да. А что нас ждет впереди? Куда мы идем? Разве нет такого места — небеса?

— Нет, Джонатан, такого места нет. Небеса — это не место и не время. Небеса — это достижение совершенства. — Он помолчал. — Ты, кажется, летаешь очень быстро?

— Я. я очень люблю скорость, — сказал Джонатан. Он был поражен — и горд! — тем, что Старейший заметил его.

— Ты приблизишься к небесам, Джонатан, когда приблизишься к совершенной скорости. Это не значит, что ты должен пролететь тысячу миль в час, или миллион, или научиться летать со скоростью света. Потому что любая цифра — это предел, а совершенство не знает предела. Достигнуть совершенной скорости, сын мой, — это значит оказаться там.

Не прибавив ни слова, Чианг исчез и тут же появился у кромки воды, в пятидесяти футах от прежнего места. Потом он снова исчез и через тысячную долю секунды уже стоял рядом с Джонатаном.

— Это просто шутка, — сказал он.

Джонатан не мог прийти в себя от изумления. Он забыл, что хотел расспросить Чианга про небеса.

— Как это тебе удается? <. > Какое расстояние ты можешь пролететь?

— Пролететь можно любое расстояние в любое время, стоит только захотеть, — сказал Старейший. — Я побывал всюду и везде, куда проникала моя мысль. <...> Странно: чайки, которые отвергают совершенство во имя путешествий, не улетают никуда; где им, копушам! А те, кто отказывается от путешествий во имя совершенства, летают по всей вселенной, как метеоры.

Запомни, Джонатан, небеса — это не какое-то определенное место или время, потому что ни место, ни время не имеют значения. Небеса — это...

— Ты можешь научить меня так летать? <...>

Суть дела, по словам Чианга, заключалась в том, что Джонатан должен отказаться от представления, что он узник своего тела с размахом крыльев в сорок два дюйма и ограниченным набором заранее запрограммированных возможностей. Суть в том, чтобы понять: его истинное «я», совершенное, как ненаписанное число, живет одновременно в любой точке пространства в любой момент времени.

Джонатан тренировался упорно, ожесточенно, день за днем, с восхода солнца до полуночи.<.>

[Однажды, стоя на берегу, Джонатан вдруг осознал, что он сотворен совершенным и его возможности безграничны.

В тот же миг ему удалось перенестись на другую планету.]

А потом настал день, когда Чианг исчез. Он спокойно беседовал с чайками и убеждал их постоянно учиться, и тренироваться, и стремиться как можно глубже понять всеобъемлющую невидимую основу вечной жизни. Он говорил, а его перья становились все ярче и ярче и, наконец, засияли так ослепительно, что ни одна чайка не могла смотреть на него.

— Джонатан, — сказал он, и это были его последние слова, — постарайся постигнуть, что такое любовь. <. >

Молодую чайку Флетчера Линда изгнали из Стаи за то, что он сделал бочку вокруг Старейшей Чайки. Флетчер летел к Дальним Скалам, когда вдруг у себя в голове услышал чей-то голос.]

— Не сердись на них, Флетчер! Изгнав тебя, они причинили вред только самим себе, и когда-нибудь они узнают, когда-нибудь они увидят то, что видишь ты. Прости их и помоги им понять.

На расстоянии дюйма от конца его правого крыла летела ослепительно белая, самая белая чайка на свете, она скользила рядом с Флетчером без малейших усилий, не шевеля ни перышком, хотя Флетчер летел почти на предельной скорости. <. > Негромкий спокойный голос вторгался в его мысли и требовал ответа.

— Чайка Флетчер Линд, ты хочешь летать?

— ДА. Я ХОЧУ ЛЕТАТЬ!

— Чайка Флетчер Линд, так ли сильно ты хочешь летать, что готов простить Стаю и учиться и однажды вернуться к ним и постараться помочь им узнать то, что знаешь сам? <...>

— Да, — сказал он едва слышно.

— Тогда, Флетч, — обратилось к нему сияющее создание с ласковым голосом, — давай начнем с Горизонтального Полета.

Часть третья

Джонатан медленно кружил над Дальними Скалами, он наблюдал. Этот неотесанный молодой Флетчер оказался почти идеальным учеником. В воздухе он был сильным, ловким и подвижным, но главное — он горел желанием научиться летать. <...>

К концу третьего месяца у Джонатана появились еще шесть учеников — все шестеро Изгнанники, увлеченные новой странной идеей: летать ради радостей полета.

Но даже им легче было выполнить самую сложную фигуру, чем понять, в чем заключается сокровенный смысл их упражнений.

— На самом деле каждый из нас воплощает собой идею Великой Чайки, всеобъемлющую идею свободы, — говорил Джонатан по вечерам, стоя на берегу, — и безошибочность полета — это еще один шаг, приближающий нас к выражению нашей подлинной сущности. Для нас не должно существовать никаких преград. Вот почему мы стремимся овладеть высокими скоростями, и малыми скоростями, и фигурами высшего пилотажа. <.>

Но какие бы примеры он ни приводил, ученики воспринимали его слова как занятную выдумку, а им больше всего хотелось спать.

Хотя прошел всего только месяц, Джонатан сказал, что им пора вернуться в Стаю.

— Мы еще не готовы! — воскликнул Генри Кэлвин. — Они не желают нас видеть! Мы Изгнанники! Разве можно навязывать свое присутствие тем, кто не желает тебя видеть?

— Мы вправе лететь, куда хотим, и быть такими, какими мы созданы, — ответил ему Джонатан; он поднялся в воздух и повернул на восток, к родным берегам, где жила Стая. <.>

[Когда восемь чаек спланировали на берег, где обитала

Стая, громкие ссоры и споры на берегу внезапно стихли.]

Одна и та же мысль молнией облетела Стаю. Все эти птицы — Изгнанники! И они — вернулись! Но это. этого не может быть! Флетчер напрасно опасался драки — Стая оцепенела.

— Подумаешь, Изгнанники, конечно, Изгнанники, ну и пусть Изгнанники! — сказал кто-то из молодых. — Интересно, где это они научились так летать? <...>

Прошел месяц после Возвращения, прежде чем первая Чайка из Стаи переступила черту и сказала, что хочет научиться летать. Это был Терренс Лоуэлл, который тут же стал проклятой птицей, заклейменным Изгнанником. и восьмым учеником Джонатана.

На следующую ночь от Стаи отделился Кэрк Мейнард; он проковылял по песку, волоча левое крыло, и рухнул к ногам Джонатана.

— Помоги мне, — проговорил он едва слышно, будто собирался вот-вот расстаться с жизнью. — Я хочу летать больше всего на свете.

— Что ж, не будем терять времени, — сказал Джонатан, — поднимайся вместе со мной в воздух — и начнем.

— Ты не понимаешь. Крыло. Я не могу шевельнуть крылом.

— Мейнард, ты свободен, ты вправе жить здесь и сейчас так, как тебе велит твое «я», и ничто не может тебе помешать. Это Закон Великой Чайки, это — Закон.

— Ты говоришь, что я могу летать?

— Я говорю, что ты свободен.

Так же легко и просто, как это было сказано, Кэрк Мейнард расправил крылья — без малейших усилий! — и поднялся в темное ночное небо. Стая проснулась, услышав его голос; с высоты пять тысяч футов он прокричал во всю силу своих легких:

— Я могу летать! <. >

На восходе солнца почти тысяча чаек толпилась вокруг учеников Джонатана и с любопытством смотрела на Мейнарда. Им было безразлично, видят их или нет, они слушали и старались понять, что говорит Джонатан. <...>

— В Стае говорят, что ты Сын Великой Чайки, — сказал Флетчер однажды утром, разговаривая с Джонатаном после Тренировочных Полетов на Высоких Скоростях, — а если нет, значит, ты опередил свое время на тысячу лет.

Джонатан вздохнул. «Цена непонимания, — подумал он. — Тебя называют дьяволом или богом». <...>

[Через неделю, когда Флетчер показывал приемы скоростного полета группе новичков, на пути у него оказался

птенец. Чтобы уклониться от столкновения, Флетч резко повернул и врезался в гранитную скалу.]

Флетчер покачал головой, расправил крылья и открыл глаза: он лежал у подножья скалы, а вокруг толпилась Стая. Когда чайки увидели, что он пошевелился, со всех сторон послышались злые пронзительные крики:

— Он жив! Он умер и снова жив!

— Прикоснулся крылом! Ожил! Сын Великой Чайки!

— Нет! <...> Это дьявол! ДЬЯВОЛ! Явился, чтобы погубить Стаю!

Четыре тысячи чаек, перепуганные невиданным зрелищем,

кричали: ДЬЯВОЛ! — и этот вопль захлестнул Стаю, как бешеный ветер во время шторма. С горящими глазами, с плотно сжатыми клювами, одержимые жаждой крови, чайки подступали все ближе и ближе.

— Флетчер, не лучше ли нам расстаться с ними? — спросил Джонатан.

— Пожалуй, я не возражаю...

В то же мгновенье они оказались в полумиле от скалы, и разящие клювы обезумевших птиц вонзились в пустоту. <...>

К утру Стая забыла о своем безумии, но Флетчер не забыл.

— Джонатан, помнишь, как-то давным-давно ты говорил, что любви к Стае должно хватить на то, чтобы вернуться к своим сородичам и помочь им учиться.

— Конечно.

— Я не понимаю, как ты можешь любить обезумевшую стаю птиц, которая только что пыталась убить тебя.

— Ох, Флетч! Ты не должен любить обезумевшую стаю птиц! Ты вовсе не должен воздавать любовью за ненависть и злобу. Ты должен тренироваться и видеть истинно добрую чайку в каждой из этих птиц и помочь им увидеть ту же чайку в них самих. Вот что я называю любовью. Интересно, когда ты, наконец, это поймешь?

Я, кстати, вспомнил сейчас об одной вспыльчивой птице по имени Флетчер Линд. Не так давно, когда этого самого Флетчера приговорили к Изгнанию, он был готов биться насмерть со всей Стаей и создал на Дальних Скалах настоящий ад для своего личного пользования. Тот же Флетчер создает сейчас свои небеса и ведет туда всю Стаю. <. >

— Я веду? Что означают эти слова: я веду? Здесь ты наставник. Ты не можешь нас покинуть!

— Не могу? А ты не думаешь, что существуют другие стаи и другие Флетчеры, которые, быть может, нуждаются в наставнике даже больше, чем ты, потому что ты уже находишься на пути к свету?

— Я? Джон, я ведь обыкновенная чайка, а ты...

— .единственный Сын Великой Чайки, да? — Джонатан вздохнул и посмотрел на море. — Я тебе больше не нужен. Продолжай поиски самого себя — вот что тебе нужно, старайся каждый день хоть на шаг приблизиться к подлинному всемогущему Флетчеру. Он — твой наставник. Тебе нужно научиться понимать его и делать, что он тебе велит.

Мгновение спустя тело Джонатана дрогнуло и начало таять в воздухе, его перья засияли каким-то неверным светом.

— Не позволяй им болтать про меня всякий вздор, не позволяй им делать из меня бога, хорошо, Флетч? Я — чайка. <...> Не верь глазам своим! Они видят только преграды. Смотреть — значит понимать, осознай то, что уже знаешь, и научишься летать.

Сияние померкло, Джонатан растворился в просторах неба. Прошло немного времени, Флетчер заставил себя подняться в воздух и предстал перед группой совсем зеленых новичков, которые с нетерпением ждали первого урока. <. >

И хотя Флетчер старался смотреть на своих учеников с подобающей суровостью, он вдруг увидел их всех такими, какими они были на самом деле, увидел на мгновенье, но в это мгновенье они не только понравились ему — он полюбил их всех. «Предела нет, Джонатан?» — подумал он с улыбкой. И ринулся в погоню за знаниями.

(Перевод Ю. Родман)

Размышляем над текстом художественного произведения

1. Какое впечатление произвела на вас повесть? Что вам понравилось в главном герое?

2. Чем Джонатан отличался от других членов Стаи? от чаек в потустороннем мире?

3. Что заставило Джонатана покинуть сначала потусторонний мир, а затем и родную Стаю?

4. Вспомните, что такое подтекст. Каков подтекст повести?

5. Составьте письменную характеристику Джонатана. Какие положительные черты человека воплотил Р. Бах в образе чайки?

6. Чему Джонатан научил своих последователей в Стае? Какой урок он преподал лично вам?

7. Почему исследователи говорят о том, что в повести звучат евангельские мотивы? Какие эпизоды произведения перекликаются с известными вам евангельскими событиями?

8. Какие признаки притчи вы можете отметить в повести?

9. На ваш взгляд, почему писатель сделал героем своего произведения именно чайку? Что символизирует образ птицы?

10. Какие нравственные проблемы поднял Р. Бах в повести?

Высказываем мнение

11. Повесть Р. Баха нередко сравнивают со сказкой А. де Сент-Экзюпери «Маленький принц». На ваш взгляд, что общего между этими произведениями?

Экранизировать произведения притчевого характера с их простым сюжетом, символикой и максимально обобщенными образами героев довольно трудно. На электронном образовательном ресурсе interactive.ranok.com.ua посмотрите экранизацию повести Р. Баха 1973 г. На ваш взгляд, можно ли ее считать удачной? Обоснуйте ответ. Как бы вы воплотили на экране произведение о чайке Джонатане?

12. Какую фразу из повести Р. Баха вы бы взяли в качестве девиза своей жизни? Почему? Обоснуйте свое мнение в небольшом эссе.

ИДЕМ В БИБЛИОТЕКУ

Ваши представления о литературе ХХ — начала ХХ1 в. расширятся, если в библиотеке или на электронном образовательном ресурсе interactive.ranok.com.ua вы прочитаете такие произведения:

Рассказы Р. Акутагавы «Бататовая каша», «Нос», «Бал»;

Рассказы М. Зощенко;

Лирику Н. Рубцова;

Роман И. Ефремова «Лезвие бритвы»;

Роман Б. Акунина «Азазель»;

Рассказ В. Токаревой «Самый счастливый день в моей жизни (Рассказ акселератки)»;

Рассказ С. Довлатова «Счастливчик»;

Роман М. Павича «Пестрый хлеб. Невидимое зеркало».

ПОДВОДИМ ИТОГИ

1. Выполните одно из творческих заданий:

Напишите сочинение «Нравственно-философская проблематика повести В. Быкова «Альпийская баллада»;

Напишите эссе «Война — жесточе нету слова...» (А. Твардовский) (на основе рассказа Г. Бёлля «Путник, придешь когда в Спа.»);

Напишите рецензию на книгу П. Коэльо «Алхимик»;

Напишите сочинение-рассуждение «Небеса — это не место и не время. Небеса — это достижение совершенства» (на основе повести-притчи Р. Баха «Чайка по имени Джонатан Ливингстон»).

2. Проверьте свои знания по теме, пройдя тест на электронном образовательном ресурсе interactive.ranok.com.ua.

ЗАВЕРШАЯ УЧЕБНЫЙ ГОД...

Осмысливаем прочитанное за год

1. С произведениями каких эпох и направлений вы познакомились на уроках литературы в 9-м классе? Какое произведение вам понравилось больше всего?

3. Какая из книг, не входящих в школьную программу, особенно запомнились вам? Над чем вас заставил задуматься ее автор?

4. Какое из прочитанных произведений, по вашему мнению, достойно экранизации? Обоснуйте свой ответ.

5. Кто из героев произвел на вас особое впечатление? Почему?

6. Изменились ли ваши убеждения и взгляды? Если да, то под влиянием каких книг?

Высказываем мнение

7. На ваш взгляд, какую роль играет литература в жизни отдельного человека, в национальной и мировой культуре?

Готовим итоговый проект

8. Подготовьте презентацию на одну из тем:

Жизнь литературного произведения (на выбор) в искусстве.

Что читают мои сверстники.

Быть читателем — это тоже талант.

Реализуем творческие способности

9. Напишите эссе, используя в качестве темы такую цитату испанского писателя XVI—XVII вв. Лопе де Вега: «Любая книга — умный друг».

Это материал учебника

Ричард Бах - прирожденный фантазер и выдумщик. Несмотря на то, что его книги в большинстве своем подчеркнуто автобиографичны, все факты здесь неизменно приправлены изрядной дозой вымысла, и зачастую создается впечатление, что он просто мистифицирует читателя. Сказанное в полной мере относится и к таинственной истории связанной с наиболее известной книгой Баха - повестью "Чайка по имени Джонатан Ливингстон".

2.2 Система образов, конфликт, символика в повести "Чайка по имени Джонатан Ливингстон"

Однажды, прогуливаясь по туманному берегу калифорнийского канала Белмонт Шор, Бах услышал голос, который произнес слова: "Чайка по имени Джонатан Ливингстон". Повинуясь этому голосу, Бах поспешил домой, сел за письменный стол и записал видение, которое прошло перед его внутренним взором наподобие кинофильма. Но видение было коротким, а продолжения не последовало. Бах пытался досочинить историю своими силами, однако у него ничего не получалось - до тех пор, пока, восемь лет спустя, ему не привиделось продолжение. В 1970 г. "Чайка" вышла отдельным изданием и сразу же стала бестселлером. Пожалуй, нет нужды пересказывать здесь ее незамысловатый сюжет; мы ограничимся лишь несколькими замечаниями, касающимися собственно философской стороны этой аллегорической повести.

История чайки Джонатана - это, фактически, история бодхисатвы, буддийского святого, который смог освободиться от пут земных условностей, однако вернулся на Землю для того, чтобы помочь освободиться другим страдающим существам. Здесь есть и суровая аскеза, и подвижничество, и чудеса, и идея о том, что Знание можно передать лишь тем, кто уже готов принять его. Отзвуки буддийской философии слышны в повести весьма отчетливо; иной раз она присутствует здесь даже в виде почти буквальных цитат:

"Большинство из нас продвигается вперед так медленно. Мы переходим из одного мира в другой, почти такой же, и тут же забываем, откуда мы пришли; нам все равно, куда нас ведут, нам важно только то, что происходит сию минуту. Ты представляешь, сколько жизней мы должны прожить, прежде чем у нас появится первая смутная догадка, что жизнь не исчерпывается едой, борьбой и властью в Стае. Тысячи жизней, Джонатан, десять тысяч! А потом еще сто, прежде чем мы начинаем понимать, что существует нечто, называемое совершенством, и еще сто, пока мы убеждаемся: смысл жизни в том, чтобы достигнуть совершенства и рассказать об этом другим. Тот же закон, разумеется, действует и здесь: мы выбираем следующий мир в соответствии с тем, чему научились в этом. Если мы не научились ничему, следующий мир окажется таким же, как этот, и нам придется снова преодолевать те же преграды с теми же свинцовыми гирями на лапах".

Однако даже из этого фрагмента видно, что философия Ричарда Баха значительно отличается от буддизма. Буддисты утверждают, что страдание - неизбежный спутник бытия; освобождение же, к которому они стремятся - это полное прекращение бытия, возвращение личности в изначальную и безличную Пустоту, лежащую в основе всех вещей. У Баха мы не найдем ничего подобного. Прежде всего, он отрицает трагичность бытия. "Твое невежество измеряется тем, насколько глубоко ты веришь в несправедливость и человеческие трагедии", - говорит он. По его мнению, мы сами создаем себе все проблемы и несчастья, потому что не знаем иного способа существования или считаем его предосудительным. Мир, неподвластный нашим фантазиям, мир, где все мы обречены трудиться ради поддержания собственной жизни, представляет собой прекрасное оправдание для лености и робости нашего воображения.

Кроме того, освобождение, о котором говорит Бах, - это вовсе не освобождение от бытия и даже не освобождение от собственного "я". "Все ваше тело от кончика одного крыла до кончика другого - это ничто иное как ваша мысль, выраженная в форме, доступной вашему зрению. Разбейте цепи, сковывающие вашу мысль, и вы разобьете цепи, сковывающие ваше тело", - говорит Джонатан своим ученикам. Осознав мир как свою иллюзию, личность приобретает качественно новые возможности и, в конечном итоге, попадает в новый мир, который дает ей еще больше возможностей для самосовершенствования. В "Чайке" этот мир назван Небесами; однако Небеса - это вовсе не предел достижимого совершенства. Предела нет: "то, что гусеница называет Концом света, Мастер назовет бабочкой"; но каждая бабочка - всего лишь гусеница для следующего этапа развития.

Такую картину мира рисует нам Ричард Бах; и надо сказать, некоторые находят ее весьма воодушевляющей. "Чайка" помогает людям взглянуть на все проблемы повседневности как бы "с высоты птичьего полета, осознать могущество своего сознания и поверить в силу собственного духа. "Эта книга Ричарда Баха имеет двойное воздействие, - писал известный американский фантаст Рэй Брэдбери. - Она дарит мне чувство Полета и возвращает мне молодость".

Главным образом-символом, широкой полосой проходящим через всё творчество Ричарда Баха, является небо. Тема полетов, неба, горизонтов встречается если не на каждой странице его произведений, то на каждой второй точно.

Небо - это не просто метафора, проходящая через все творчество Ричарда Баха. Небо - это его жизнь; он сотни раз поднимался в небо - на планерах, на легких самолетах из дерева и ткани, на боевых истребителях и скоростных авиалайнерах. Он крайне реалистически относится ко всему, что касается полетов - от аэродинамики до летных качеств авиационных моторов. Но при этом он считает, что "люди долго не могли летать. поскольку были уверены, что это невозможно, и именно поэтому они не знали простейшего первого принципа аэродинамики. Мне хочется верить, что есть и другой принцип: нам не нужны самолеты, чтобы летать. или бывать на других планетах. Мы можем научиться это делать без машин. Если мы захотим".

И не только летать: Ричард Бах уверен, что человек может сделать все, что он способен себе вообразить. Идея, поддерживающая в нем эту уверенность, заключается в том, что вся реальность нашего мира - всего лишь иллюзия, и, если мы это как следует осознаем, мы сможем овладеть ею и делать с ней все, что захотим. Эта идея легла в основу большинства его книг и, очевидно, во многом определила ход его жизни.

2.3 Общечеловеческие и духовные ценности учения как основной критерий "Иллюзий" Р. Баха

Чтобы рассмотреть этот аспект творчества великого американського списателя, мы, несомненно, должны окунуться в мир, который предлагает нам главный герой произведения "Иллюзии" Дональд Шимода, странствующий Мессия.

Дональд Шимода называет себя "мессией поневоле". Он говорит, что все люди - дети Бога, и что каждый из них в состоянии сделать все, чего он пожелает. Но его миссия терпит неудачу: даже Ричард Бах, самый способный ученик Шимоды, обучившись нескольким чудесам, так и не обрел подлинного всемогущества. Шимода утверждает, что человеческая жизнь подобна кинофильму, и каждый из нас смотрит именно тот фильм, который он захотел посмотреть. Таким образом, все беды и трагедии, которые приключаются с нами в жизни - это всего лишь следствия извращенности нашего вкуса (например, пристрастия к трагедиям или ужасам) или недостаточно удачного выбора фильма. Но следует помнить о том, что мы сами сочиняем свои фильмы и сами играем в них, и поэтому можем изменить их в любой момент.

В другой раз он учит Ричарда ходить по поверхности пруда. Он объясняет ему, что вода "не твердая и не жидкая. Ты и я сами решаем, какой она будет для нас. Если ты хочешь, чтобы вода была жидкой, поступай так, будто она жидкая, пей ее. Если хочешь, чтобы она была воздухом, действуй так, как будто она воздух, дыши ею. Попробуй". После того, как Ричарду в самом деле удается ходить по воде и дышать водой, у него возникает вопрос: а нельзя ли делать тоже самое и с землей: И Дональд Шимода демонстрирует ему следующее: "Он легко подошел к берегу, как будто шагал по нарисованному озеру. Но в тот момент, когда ноги ступили на прибрежный песок, он начал погружаться и, сделав несколько шагов, ушел по плечи в землю, покрытую травой. Казалось, что пруд неожиданно превратился в остров, а земля вокруг стала морем. Он немного поплавал в пастбище, плескаясь и поднимая темные жирные брызги, затем поплавал на самой его поверхности, а потом встал и пошел по нему. Неожиданно я увидел чудо: человек шел по земле!".

"Чтобы двигать горы, есть способы и получше", - заявляет Шимода в ответ на реплику о мощном тракторе, способном сдвинуть гору. Далее, подчеркивая известный евангельский мотив, появляется и зерно, - однако не горчичное, а кунжутное, и причем, в довольно неожиданном контексте. "Если у тебя воображение с это кунжутное зернышко. - для тебя нет ничего невозможного", - утверждает Шимода. Для него вера и воображение - синонимы; но второе слово, по его мнению, более точно отражает суть дела.

Все воображаемые чудеса реальны постольку, поскольку совершаются в воображаемой реальности. Каждый из нас волен наполнить эту реальность чудесами и приключениями - или же сделать ее ограниченной и бесцветной и добывать свой хлеб в поте лица. "Для того чтобы стать свободным и счастливым, - написано в его карманном "Справочнике Мессии", - ты должен пожертвовать скукой. Не всегда такую жертву принести легко". И действительно: пока Шимода сам творит чудеса, все относятся к нему с благоговением, как к новому Христу. Но, как только он говорит людям: "Попробуйте сами", они приходят в негодование; кое-кто даже называет его Антихристом.

Психологический анализ повести Р.Баха «Чайка по имени Джонатан Ливингстон»

Книги, естественно, бывают разные. Но также существуют произведения, которые заставляют человека задуматься над вопросом: что есть я в безумном, скоротечном потоке, имя которому - Жизнь?

Имени этого человека не найти ни в одном более или менее современном учебнике по истории американской литературы. Разумеется, русском учебнике. На Западе его имя давно и прочно ассоциируется с лучшими образцами прозы нового времени. Имя ему – Ричард Бах.

Судьба самого автора достаточно своеобразна и интересна. Всю свою жизнь Р. Бах был одержим единственным желанием - летать. Одно время он даже был военным летчиком, но ушел в отставку, осознав, что из него готовят потенциального убийцу сотен, тысяч людей. И тогда он начал писать. Не сразу, порой мучительно долго выходила из-под его пера вещь. «Иллюзии», «Единственная», «Мост через вечность»... «Чайка...» создавалась целых восемь лет. Но то, что получилось, превзошло все ожидания.

«Чайка...» была переведена на тридцать три языка. Где-то ее называли детской сказкой, где-то - философской притчей. Общим было одно - ее любили. Интерес к ней не ослабевает. Что же привлекает читателей в небольшой истории о чайке по имени Джонатан Ливингстон?

«Чайка по имени Джонатан Ливингстон» (Jonathan Livingston Seagull) - повесть-притча, написанная Ричардом Бахом. Рассказывает о чайке, учившейся жизни и искусству полёта. Это - проповедь о самосовершенствовании и самопожертвовании.

История создания «Чайки по имени Джонатан Ливингстон» окружена легендами. Ричард Бах утверждал, что однажды услышал крик чаек и разобрал в них слова «Чайка Джонатан Ливингстон». Голос, произнесший эти слова, заставил писателя сесть за стол и написать произведение, которое принесло ему мировую известность и стало шедевром мировой литературы XX века. Эта повесть о беспредельных возможностях того, кто умеет мечтать, верит в совершенство и любит жизнь.

Блестящим примером высоконравственной цели является цель жизни Чайки Джонатана, героя произведения Р. Баха «Чайка по имени Джонатан Ливингстон». Достигнув совершенной скорости, Чайка стремится достичь совершенства взаимоотношений, основанных на любви. «Чайка по имени Джонатан Ливингстон» - это повесть-притча о целеустремленной, независимой птице, которая осмелилась задать себе вопрос о цели и смысле жизни. Целью и смыслом жизни она считала не только поиски пищи и существование по законам стаи, она задумалась о смысле того, чему учат её старшие братья. Её целью жизни стала цель - «найти совершенство и показать его людям».

Джонатан Ливингстон - пример того, что живое создание природы, будь то чайка или человек, не может не мечтать.

Им же он говорит: «Мы вправе лететь куда хотим и быть такими, какими мы созданы».

В то же время главный герой не озлоблен на свою Стаю, которая сначала изгнала его, а затем попыталась убить. Вот его прощальные слова, обращенные к Флетчеру: «Ты не должен любить обезумевшую стаю птиц. Ты должен... видеть истинно добрую чайку в каждой из этих птиц и помочь им увидеть ту же чайку в них самих. Вот что я называю любовью».

Особенность «Чайки...» состоит в том, что книга наполнена внутренним ритмом, даже вибрацией, которые воздействуют прямо на душу читателя. Именно поэтому произведения Р.Баха иногда называют стихами в прозе, хотя сам он это отрицает.

Повесть Ричарда Баха «Чайка по имени Джонатан Ливингстон» впервые была опубликована в 1970-м году. К 1972-му году произведение достигло тиража в один миллион экземпляров и получило всемирную известность.

По своему жанру «Чайка по имени Джонатан Ливингстон» тяготеет к двум эпическим формам: повести (за счёт своего хроникального сюжета) и притчи (короткого аллегорического повествования, содержащего поучение религиозного и морального характера).

Повесть-притча открывается авторским посвящением: «Истинному Джонатану – Чайке, живущей в каждом из нас». В нём Ричард Бах задаёт основной тон повествования, направленный на раскрытие главной художественной идеи произведения: попытке убедить читателя в том, что он – свободен. Чайка Джонатан Ливингстон – это каждый из нас: такой, каким мог бы стать, если бы поднялся над бытом, устремился к новым знаниям и попытался познать свою истинную сущность, не подчиняющуюся законам ни пространства, ни времени.

Классическая «Чайка по имени Джонатан Ливингстон» состоит из трёх частей. Четвёртая была добавлена автором совсем недавно (в 2014-м году) и ещё не успела дойти до широкого круга читателей.

В первой части повести рассказывается история уникальной чайки по имени Джонатан Ливингстон. Первая часть композиционно делится на две части: в первой половине показывается отличие главного героя от остальных чаек (он больше интересуется новыми техниками полёта, нежели едой; его не понимают родители, считающие, что он мало питается (мать) и, если его так тянет к новым знаниям, то он может изучать способы добычи пропитания (отец); он не стыдится падать в море, пытаясь достичь совершенства в полёте). Во второй половине пришедший в себя после неудачной попытки развить большую скорость Джонатан Ливингстон переживает переломный момент: смирившись с тем, что он – чайка и должен жить, как все, он отправляется домой и вдруг понимает, что уже делает совсем не то, на что способны чайки – летит в темноте. Новое знание полностью меняет взгляд Джонатана Ливингстона на мир: он начинает трансформировать под себя его физические законы, достигает больших успехов в разнообразных техниках полёта и оказывается изгнанным из Стаи. Всю последующую жизнь чайка проводит в одиночестве. Новое знание открывает для него не только духовные перспективы, но и существенно облегчает земную жизнь: Джонатан получает доступ к живущей на морской глубине вкусной рыбе; он может залетать далеко на материк и питаться сухопутными насекомыми. Плохая погода больше не беспокоит чайку, так как он всегда может взвиться выше облаков. Земная жизнь Джонатана заканчивается с приходом двух, сияющих подобно звёздам, чаек, которые зовут его домой.

Во второй части Джонатан Ливингстон проживает новую жизнь в другом мире – более совершенном, чем земной, но таком же физически ограниченном – к примеру, в скорости, которую может развить чайка. Концепция посмертного существования выстраивается Ричардом Бахом в соответствии с восточными религиями, считающими, что Небеса – это не место, а всего лишь путь к истинному совершенству. Последний Джонатан проходит под руководством Старейшего по имени Чианг, который учит своего подопечного перемещаться в пространстве и времени всего лишь одной силой мысли. Подобное, по мнению Чианга и самого автора, возможно при условии осознания себя существом – свободным, лишённым каких бы то ни было физических характеристик. Выполнив свою миссию и научившись всему, что может дать ему новый мир, Чианг уходит ввысь – к другим, более совершенным знаниям, в то время как Джонатан приходит к мысли о том, что ему нужно вернуться на Землю. В этом чайка видит проявление истинной Любви, найти которую ему завещал Чианг.

Вторая часть повести, как и первая, разделена на две половины. Вторая, крайне короткая по объёму, служит предисловием для третьей: в ней читатель знакомится с новым героем – очередным Изгнанником, чайкой Флетчером Линдом.

В третьей, заключительной части повести Джонатан Ливингстон, получивший очередную реинкарнацию на Земле, становится учителем для Флетчера и ещё шести Изгнанных чаек. Первого он тренирует три месяца, остальных – месяц, после чего предлагает всем вернуться на Берег Совета, нарушив тем самым Закон об изгнании и бросив вызов тьму и невежеству обычных птиц. В этой части повести на первый план выходит христианская идея любви к ближнему – «тупоумному» и несовершенному. «Научись видеть в них истинную Чайку, воспринимая то лучшее, что в них есть, и помогая им самим это лучшее рассмотреть», - говорит Джонатан Флетчеру, вкладывая в эти слова исключительно православный смысл. Христианской реминисценцией в повести становится и сцена полёта Керка Мэйнарда – чайки со сломанным левым крылом.

Все персонажи и события «Чайки по имени Джонатан Ливингстон» служат аллегорией для передачи классических человеческих представлений о мире. Чайки – это люди, в большинстве своём озабоченные материальными благами (не случайно, у каждого героя есть имя и фамилия). Полёт чаек – это стиль человеческой жизни, основанной на незыблемом Законе Стаи (то есть толпы), который не позволяет выходить за рамки привычных норм. Совет – это символический образ суда, неприемлющего всего, что идёт вразрез с Законом, даже если это можно принести благо Стае. Стремление Джонатана к познанию мира – это попытка отдельных неординарных личностей узнать смысл жизни. Последний мыслится Ричардом Бахом двусторонне: с одной стороны человек должен самосовершенствоваться, с другой – помогать в этом другим. Последнее, по мнению, автора и есть истинная Любовь к ближнему.

Данная повесть посвящена необычной чайке Джонатан Лингвистон, жаждущего развить небывалые способности. В то время, как другие чайки хитростью пытались добыть себе пропитание из сети рыболовного судна. Джонатан совершенно один отрабатывал свой полёт. Он заходил за такие грани, которые казались невозможными другим чайкам, то он летал слишком низко, то зависал в воздухе.

Родители Джонатана сильно переживают за своего сына, ведь он совершенно не уделяет время добыче. И они уговаривают его пожить, хотя бы немного как вся остальная стая. Однако, на долго его не хватает и Джонатан снова возвращается к полётам.

Несмотря на то, что однажды ему не удаётся справиться с полётом, Джонатан находит решение и усовершенствует свою технику. Одним днём, когда стая завтракала, пролетая на высокой скорости Джонатан нечаянно задел других чаек, но с лёгкостью справился с управлением. После этого случая старейшина и весь совет чаек решает изгнать Джонатана из стаи. Так он до конца своих дней остаётся совсем один, но совершенно не скучает по своей стае, напротив он живёт яркой и счастливой жизнью.

После смерти Джонатан попадает в другой мир, совершенных чаек, умеющих летать и управлять полётами не хуже него. Там он встречается со старейшиной, который и раскрывает ему все секреты миров и пути к совершенству. Так через определённое время Джонатан освоил перемещение среди миров и пространства. И в нём появляется непреодолимое желание вернуться на землю в сою стаю и научить молодых чаек, подобным навыкам.

На земле он встречает Флетчера, который в итоге станет его первым подопечным. Так Джонатан возвращается в стаю и учит молодых чаек. Для своей стаи он нечто необыкновенное, непонятное их разуму. Дав уроки и наставления Джонатан понимает, что больше не стоит оставаться в стае и решается отправиться в путешествие среди миров, оставив своего первого ученика за старшего. Данная повесть учит, что нет непреодолимых вещей неподвластных и недоступных, есть лишь выставленные границы, которые при желании легко можно передвинуть.

Картинка или рисунок Бах - Чайка по имени Джонатан Ливингстон

Другие пересказы и отзывы для читательского дневника

• Краткое содержание Яковлев А Воробьёв стекло не выбивал

  Автор рассказывает необычную историю детства, которая приключилась с его школьным другом Семином. Как-то раз стекло в двери кабинета директора оказалось разбитым. В этом обвинили мальчугана Воробьева, постоянно бьющего стекла

• Краткое содержание Верн Вокруг света за 80 дней

  Популярный приключенческий роман Жюля Верна написан в 1872 году и сразу же снискал большую известность в литературном мире.

• Краткое содержание Пастушка и трубочист Андерсен

  В гостиной стоял старинный шкаф, украшенный резьбой. В центре шкафа была вырезана фигурка потешного человечка. У него была длинная бородка, на лбу торчали маленькие рожки, а ножки были козлиные.

• Краткое содержание Житков Про обезьянку

  Жидков Б.С. рассказывает о том, что в один день, когда он был ещё мальчишкой, принёс домой обезьянку, которую ему отдал его товарищ Юхименко. Обезьянка была маленькой с рыжей шёрсткой, чёрными лапками

• Краткое содержание Шесть Наполеонов Дойла

  Одна из захватывающих историй о великом сыщике Шерлоке Холмсе. Суть повествования состоит в том, что инспектор Лейтрид, который частенько наведывается в гости к Шерлоку, однажды рассказывает странную историю, которая не укладывается в рамки здравомыслия